Шестерёнки апокалипсиса (Нужно больше древесины!) (СИ)

— Может, по параллельной улице? — внёс рацпредложение Валера. — Там ещё аномалия непонятная… Глазком бы глянуть.

— А, та, про которую ты говорил? Ну, пошли, только осторожно… — ответил Индеец, как единственный разведчик и имевший хоть какой-то опыт бывший в отряде старшим.

— Кстати, а как вы с тварями справились, с теми, которые решётки ломали?

— Да, там слоны выломали решётки, запустили собачек внутрь…

— Слоны, собачки?

— Зерглинги-собачки и ультралиски-слоны, это из стрика терминология. Внешне не похожи, а суть одна.

— Ну, я тоже о чём-то таком думал. Но… Как-то назвать их так язык не поднимался.

— Скорее уж гули и эти, с кишками наружу, не помню как назывались… — подал голос молчавший до этого Карен.

— В моём переводе они были «отвращения».

— Ну да, что-то типа того…

— Похожая хрень, не спорю. Но мне лично старик ближе и как-то привычней…

— Ладно, так что там, с нападением?

— С нападением всё просто. Юля сказала — услышали шум. Решили глянуть, посмотреть… Пацаны Маринкины напросились, забежали быстренько по лестнице на второй этаж, свесились с балкона — а там, снизу слоны… Ну, говорю же, мне удобней их слонами называть. Так вот, эти слоны решётки трясут. Хорошо, что и так почти все окна закрыты были, а где нет — там Денис успел заделать, прямо листами цельными. Ну, вобщем, как это непотребство обнаружили, тут же сразу послали за нами. Мы бегом туда, думаем, беда совсем… Карен остался подстраховывать снизу, на лестнице, я полез наверх, копьём с балкона удобней орудовать. Короче, пару решёток они действительно выломали. Но собачки, пробравшиеся внутрь, дальше не могли — мы же все двери заперли, забили клиньями, там где хлипкие — даже забаррикадировали. Вот и стали работать прямо с балкона, по слонам. Чуть было не поплатились за это — твари обрушили его! Хорошо, я успел отскочить, как-раз в это время кидался гирей какой-то. В общем, одного балконом хорошо придавило, его потом просто оказалось добить. Второму потом удачно копьём голову наколол, когда он полез за нами в дырку, прямо на второй этаж. Когда «большие братья» сдохли — собачки уже сами свалили. Мы нашим сказали конечно, проверить и выкурить их, если вдруг остались. Да решётки восстановить, или цельными листами всё заделать. Как-то так…

Индеец замолк, давая понять, что закончил.

— И всё, народ. Больше не треплемся — всё-таки, на задании.

Остальной путь, пока они не достигли своей первой цели, проходил молча. Оказавшись у колышущейся странной завесы, все не сговариваясь остановились, и Михаил спросил:

— Ну что, какие мысли?

— Болтик на верёвочке кинуть?

— А у тебя есть?

— Конечно.

— Хорошо. Только мы в сторонку отойдём… На всякий случай.

Будто волна холода прошлась по телу Валеры. Да, это действительно могло быть опасным. И да, он сам вызвался, сам предложил… Значит, самому и расхлёбывать.

Встав на всякий пожарный у одного из подъездов, чтобы в случае чего сразу запрыгнуть внутрь, он раскрутил болт, привязанный к куску бинта, и запустил его вперёд. Долетев до полупрозрачной стены, снаряд внезапно изменил траекторию и унёсся куда-то вверх. Спустя какое-то, довольно приличное, время, где-то вдалеке раздался звон падающего на асфальт металла.

Валера молча переглянулся с товарищами, выглядывавшими из-за угла дома с противоположной стороны улицы. Индеец поднял большой палец, Карен просто пожал плечами.

— Видимо, что-то заставляет тут всё подниматься наверх. Понятно, почему тут постоянно ветер… — Сейчас парень вспомнил, что ещё в прошлый раз у завесы было заметно довольно сильное движение воздуха. В тот раз он не связал эти два явления, не до того было, а теперь — всё становилось на свои места.

— Жаль, нельзя этими гайками управлять… Накидали бы на головы тварям!

— Можно попробовать с парашютом туда забраться…

— Ну вот ты и полезешь. А я — пас.

Осторожно, по стеночке, обойдя аномалию, разведчики двинулись дальше. Валера старался смотреть во все глаза — что было дико непривычно. Ведь видел-то он теперь прекрасно, даже сложилось стойкое впечатление, что когда старался долго вглядываться во что-то, это что-то становилось видно всё лучше и лучше. Правда, непонятно было, насколько далеко распространяется новое зрение, но то, что оно явно было лучше среднестатистического, а может даже, и очень хорошего — сомнений не вызывало.

Но при этом, навыка обращаться с таким прекрасным инструментом попросту не было. Просто непонятно было, как успеть обрабатывать такой огромный объём информации, ведь мозг-то привык к гораздо более ограниченным объёмам… Через какое-то время от напряжённого вглядывания у Валеры даже разболелась голова.

Михаил тоже явно был не совсем в своей тарелке. Любопытство мучало, каково ему теперь, с улучшенным слухом. Вдруг он глохнет от собственных шагов? Или от ударов сердца в груди? С любпытством поглядывая иногда на сосредоточенного индейца, Валера пришёл к выводу, что вряд ли. Он не замечал, чтобы их командир морщился от каких-нибудь громких звуков или вообще как-то высказывал недовольство. Но, тем не менее, невооружённым взглядом была видна сосредоточенность Михаила и то, что он очень напряжён.

И, как бы там ни было, именно новый слух предводителя отряда предостерёг их от первой опасности. Громким шёпотом крикнув следовать за ним, Михаил быстро скользнул к припаркованной у края улицы фуре с открытой водительской дверью, и ловко запрыгнул внутрь. Остальные последовали за ним.

— Дверь, закройте! Тихо только!

Карен аккуратно потянул дверь на себя, и так и остался держать её за ручку.

— Теперь пригнитесь, все! Валер, ты чуть приподнимись, чтоб только глазом наружу. Смотри туда! — индеец махнул рукой, и сам пригнулся.

Постаравшись отклониться так, чтобы его как можно хуже было видно с того направления, откуда ожидались неприятности, Валера начал смотреть. И вскоре увидел — по перпендикулярной улице двигалась сутулая человеческая фигура. Причём, чем больше парень вглядывался в неё, тем меньше она ему нравилась. Резкие, рваные движения, застывшее выражение на лице, приоткрытый, как у дебила, рот, бледная кожа, совершенно белые волосы…

— Белый, — шепнул Валера, обращаясь к своим спутникам. — Один вроде. Будем мочить?

— Один, — уверенно подтвердил Михаил, — не трогаем, пусть уйдёт. Для нас скрытность важнее.

Подождав, пока житель мёртвого города скроется, и для верности выждав ещё минут пять, разведчики двинулись дальше. Потом, по пути, им приходилось прятаться ещё несколько раз. И всегда это были привычные твари, из тех, с кем много пришлось сталкиваться людям, появившимся в городе, в первые дни — в основном, крысоволки, и иногда белые. Эти халявные единицы энергии провожались алчными взглядами, но нарушать приказ командира дураков не было. Всем хотелось вернуться на базу живыми, без лишних неприятностей.

Где-то спустя пару часов пути Михаил вдруг остановился и попросил остальных вести себя тише. Постояв немного, он внезапно лёг прямо на асфальт, и приложил к нему ухо. Пробыв в таком положении довольно долго, вскочил и жестом позвал за собой. Дойдя до ближайшего угла, выглянул за него, и попросил Валеру посмотреть. Тот высунулся, долго вглядывался, но ничего не заметил. Тогда Индеец снова выглянул сам, постоял немного, прислушиваясь, и махнул рукой:

— Бегом, за мной!

Они перебежали улицу, и влетели в подъезд с другой стороны. Михаил пошёл наверх по лестнице, осторожно, но довольно уверенно — видимо, не слышал ничего подозрительного, и считал мероприятие безопасным. Карен и Валера последовали за ним, причём, последний прикрыл за собой дверь — так, на всякий случай.

Дойдя до самого верха девятиэтажки, Михаил встал напротив закрытого на замок выхода на чердак. Повернувшись к Валере, протянул руку:

— Топор!

Взяв орудие и наклонив голову, видимо, прислушиваясь, Индеец со всей дури ударил по ржавому железу топором. И опять замер.

У всех в ушах звенело, они простояли несколько минут, когда Михаил протянул топор Карену: