Вернуться из Готана

Из этого отпуска Джон Рэдклиф назад уже не вернулся — он подал рапорт об отставке. Уйдя с военной службы, он решил стать художником и даже снискал некоторую известность как иллюстратор серии комиксов «Демоны ночи». Героями его рисунков стали монстры, один причудливей другого. Однако что-то помешало ему добиться подлинного признания, а спустя год он погиб при загадочных обстоятельствах.

В то время вся эта история не получила широкой огласки. Командование ВМФ по понятным причинам не спешило оповещать весь мир об инциденте с военным летчиком, выполнявшим полет над чужой территорией; сам Рэдклиф тоже не выступал с какими-либо заявлениями. Если он и хотел что-то сказать, то старался сделать это в своих рисунках. Таким образом, в течение нескольких лет общественность ни о чем не знала. Впрочем, не стоит гневно осуждать «эту тупую военщину», как делают сейчас некоторые. Ведь даже если бы показания Рэдклифа стали известны в то время, вряд ли бы кто-нибудь отнесся к ним серьезно.

Случай со странными видениями Джона Рэдклифа стал достоянием общественности позже. Причиной, заставившей специалистов заняться тем давним полетом, а общественность — отнестись к этой истории с интересом и вниманием, стали два новых происшествия в небе Готана.

Глава 2

«Воздушное помешательство»

Первое из событий, сделавших королевство Готан знаменитым, случилось спустя год после случая с Рэдклифом. Находясь над горной частью страны, рейсовый «боинг» внезапно изменил курс и полетел на север. Встревоженный диспетчер в Котайле, столице Готана, попытался связаться с экипажем, однако на вызов никто не отвечал. Тревога возросла, когда выяснилось, что новый курс ведет прямиком к отрогам горы Гиздр, а самолет теряет высоту. Диспетчеры продолжали вызывать экипаж, который упорно молчал; до столкновения оставались считаные минуты, когда борт 5112 внезапно откликнулся и пилот сообщил, что он прекрасно слышит Землю и не понимает, отчего такой шум. Ему наперебой стали объяснять ситуацию и вскоре с облегчением увидели, что лайнер вернулся на прежний курс.

После приземления все члены экипажа дружно утверждали, что на борту не было никаких происшествий, а сами они все время находились на своих местах. Мало что дал и опрос пассажиров. Никто из них не заметил ничего необычного — «разве что спалось отлично, давно так не спал», как сообщил коммерсант из Ганновера. Позже один из инспекторов, изучая отчет о происшествии с рейсом 5112, обратил внимание на эти слова и провел собственное дополнительное расследование. Он вновь опросил некоторых пассажиров — тех, кого удалось найти, — и выяснил, что все они в какой-то момент испытали приступ сонливости. Удалось установить и примерное время этой «сонной болезни», оно в общем совпадало с тем временем, когда экипаж, изменив курс, не выходил на связь.

А спустя месяц произошла первая трагедия. Легкая «Сессна» возвращалась в столицу после полета в горную часть страны. На борту находились восемь человек: группа бизнесменов из Германии, намеревавшихся вложить средства в разработку нового месторождения бокситов, два готанских геолога, а также министр недр и транспорта правительства королевства со своим секретарем. Местным был и экипаж: двое пилотов, имевших хорошую летную подготовку и большой опыт. Национальность пилотов следует подчеркнуть особо, потому что именно в ней вначале видели причину произошедшей катастрофы.

Из-за присутствия на борту члена правительства и важных гостей диспетчер связывался с самолетом чаще обычного. Делалось это еще и потому, что к району полета «Сессны» с севера, от отрогов горы Гиздр, приближалась гроза, и это беспокоило наземные службы. Однако пилоты отнеслись к сообщению об ухудшении погоды спокойно: они сообщили, что уже повернули на юго-восток и гроза не сможет их догнать.

Но случилось иначе: грозовое облако, словно истребитель-перехватчик, стремительно набирая скорость, устремилось наперерез самолету. Диспетчер как раз собирался вновь вызвать пилота «Сессны», чтобы предупредить об опасности, как вдруг борт сам вышел на связь.

— Сообщаю, что вижу Судью, — услышал диспетчер голос пилота. — Он здесь, и он зовет меня.

— О каком судье ты говоришь? — удивился диспетчер.

— О судье Кайохлабаре, конечно, — звучал ответ. — Разве ты забыл о нем? Хотя, может, и забыл… Мы все забыли о наших великих божествах. Но теперь они решили явиться сами, они здесь, все трое! Ах, если бы ты знал, какое это прекрасное зрелище — страшное, но и великолепное!

— Да, конечно, — растерянно пробормотал диспетчер. — А… а что делает второй пилот?

— Он без сознания; видно, не выдержал взгляда Судьи, — отвечал летчик. — А я пока держусь.

Диспетчер тем временем решил ввиду чрезвычайной ситуации, вызвать психолога и руководство аэропорта. Он уже нажал кнопку вызова, но тут бросил взгляд на радар и забыл обо всем.

— Борт сто четырнадцать! — закричал он в микрофон. — Почему изменил курс? Ты идешь прямо на грозу! Прямо на гору!

— Я иду туда, куда велит Судья, — спокойно отвечал пилот. — Такова его воля, и не мне с ней спорить.

— Измени курс! — кричал дежурный. — Вы все погибнете! Разбуди второго пилота!

— Я не могу перечить воле судьи Кайохлабара, — отвечал пилот. — И никто не может.

И хотя дежурный, а также пришедшие ему на помощь психолог и руководитель полетов уговаривали его сменить курс, пилот продолжал упорно утверждать, что это невозможно, а затем и вовсе отключил связь. Люди, находившиеся в диспетчерской аэропорта, беспомощно наблюдали на экране радара, как красная точка самолета движется прямо к горе. Затем — видимо, из-за помех, вызванных грозой, — изображение ухудшилось. А когда аппаратура вновь заработала нормально, самолета на экране уже не было.

Разумеется, тут же организовали поиски пропавших с привлечением воинских частей и местного населения. Гористая местность крайне затрудняла работу, и лишь спустя три недели «Сессна» была найдена. Как и предполагали с самого начала, самолет врезался в склон горы, все находившиеся на борту погибли. При этом никаких поломок либо отказов оборудования не было зафиксировано.

Комиссия, созданная для расследования случившегося, с самого начала исходила из одной версии: безумные речи первого пилота, зафиксированные диктофонами аэропорта, казалось бы, ясно указывали на причину трагедии — овладевший летчиком приступ религиозного помешательства. Во время этого припадка религиозного ясновидения он якобы увидел главные божества местного пантеона — судью Кайохлабара, владыку Мантро, а также, видимо, демона небытия Тебара. А поскольку каждый готанец с детства знает, что встреча с этой троицей предвещает скорую смерть, пилот Цно Хиншро решил, что… Дальнейшие рассуждения и выводы выстраивались сами собой. Правда, это объяснение никак не сочеталось со свидетельствами родственников, сослуживцев и вообще всех, кто близко знал погибшего пилота. По их словам, Цно Хиншро был вполне современным человеком и до этого не был замечен в каком-то пристрастном интересе к мифам своей родины. Тем не менее другой версии вроде бы не было, и комиссия после некоторых колебаний, все же решила положить ее в основу своего отчета.

Однако это ясное и понятное объяснение рухнуло сразу же после обнаружения «черных ящиков» погибшего самолета. На них были вполне различимы голоса пассажиров, доносившиеся из-за открытой двери кабины. И тут выяснилось, что пассажиры — как готанцы, так и гости из Европы — обсуждают то же самое, о чем говорил в своих сообщениях первый пилот: они, перебивая друг друга, кричали о чудовищах, летящих рядом с самолетом, о ледяном взгляде одного и яростном крике другого. Разница была лишь в том, что готанцы называли окружившие самолет существа по именам, а немцы их не знали.

Тут один из членов комиссии, краем уха слышавший о неком давнем происшествии с американским летчиком, настоял, чтобы правительство Готана сделало запрос командованию ВМФ США. После некоторых проволочек история Джона Рэдклифа была рассекречена и сделалась достоянием гласности. Тогда стало понятно, что простое объяснение — о внезапных приступах безумия, жертвами которых становятся летчики, — не годится и что правда куда сложнее. В итоге отчет комиссии о гибели «Сессны» был полон недомолвок и оговорок и напоминал непрерывное пожимание плечами, перенесенное на бумагу.