Ход Конём

— Паша-а-а… — подозрительно ласково мурлыкала Элен. — Паша-а-а, За-а-абро-о-оди-и-ин!!! Скажи-ка мне, милый, кто предложил Дэнни дать слово Пушному Зверьку?

В общем канале настала мертвая тишина: видимо, этот вопрос не давал покоя не только Вильямс. Однако нашего аналитика, как обычно, витающего в облаках, это не насторожило:

— Ну, я… А че?

— Да, в общем-то, ниче… Просто пытаюсь понять, откуда в тебе столько мужества, чтобы решиться на такой поступок…

— Мужества? — хором переспросило человек десять. Включая Забродина.

— Ну да… Ибо результат сего подвига очевиден даже для полных и законченных нубасин…

Паша подумал секунд десять, а потом сокрушенно признался:

— Н-не понял…

Вильямс притворно вздохнула, а потом заботливо объяснила:

— Посмотри в глаза Роммеля! Они — круглые, как кружка Эсмарха, которую… он тебе поставит после открытия!

Аналитик ненадолго завис — видимо, искал в Галанете незнакомый термин. Потом икнул и растерянно поинтересовался:

— За что?!

— Паша! Речь Зверька в режиме он-лайн передается на сорок девять планетных систем Гномов! А программа-транслятор у нас и у них стандартная. Не-для-гей-ме-ров! И о чем, по-твоему, это говорит?

— Лично мне — об объеме этой самой кружки… — деловито пробормотал Шварц. — Если считать по литру за каждую систему, то объем получается солидный… Мда, Паша… Попал ты не по-детски…

ОКМ грохнул. А через мгновение наш хохот перекрыл начальственный рык генерала Харитонова:

— Забродин?!

— Да, сэр?

— Транслятор сбоит!!!

— Э-э-э…

Услышав в стоне аналитика нотки обреченности, я кинул взгляд на полоску состояния ПКМ подразделения, и, увидев, что канал Линды приглушен, попытался привлечь ее внимание условными жестами. Какой там — ее несло, как корову по льду:

— …танки — это, по сути, лидеры звеньев, ДД-шники [30]— оружейники, а вот с хилами [31]— полная засада: единственное, что тут можно юзать — это ремботы…

Вглядевшись в ее одухотворенное лицо, я понял, что останавливаться она не собирается. И решил подзабить на инструкции генерала Роммеля:

— Как вам только что сказала лучшая оружейница подразделения 'Демон', игра 'Защитник' максимально приближена к реальной жизни. Поэтому в финал прошли самые лучшие игроки. Вернее, не игроки, а команды, действующие как единый организм. Слаженность, умение понимать друг друга с полуслова, отработанные до автоматизма тактические схемы — и эти ребята оказались в одном шаге от того, чтобы получить вожделенный приз…

Увидев, что боты поворачиваются ко мне, Линда обиженно надулась. И буркнула мне в ПКМ:

— Слово дали МНЕ! Может, дашь договорить?

— Не вопрос… — слегка ускорив восприятие, буркнул я. — Но только в том случае, если ты перейдешь на нормальный язык…

— А я что, говорю на ненормальном? — возмутилась Горобец. — Что тебе конкретно не нравится?

— Лично мне нравится все. А вот Гномы — не понимают! Благодаря тебе их транслятор сдох… — я взглядом показал ей на алую полоску состояния, мигающую под голоэкранами сектора Гномов, и, заметив, что Дэн Гиллеспи медленно поворачивается ко мне, изобразил радушную улыбку и вернулся к нормальной скорости восприятия.

— Господин полковник! Не могли бы вы ответить на пару вопросов наших зрителей?

— А как же госпожа Горобец? Она еще не закончила…

— Ну, хотя бы на один!!! — взмолилась звезда. И, непонятно с чего решив, что я согласен, засиял: — Спасибо, сэр! Итак, вопрос, который интересует почти восемьдесят процентов нашей аудитории: скажите, почему ни на вашем парадном мундире, ни на мундирах ваших подчиненных нет ни одной награды?

Я покосился на генерала Харитонова, и, увидев в его глазах ожидание, мысленно вздохнул:

— Ответ на него вы знаете не хуже меня. Ибо что такое награда? — я вопросительно приподнял бровь, выждал рекомендованную аналитиками паузу, а потом… подключил комм к искину студии: — Награда — это материальный эквивалент благодарности… Согласны?

Гиллеспи кивнул:

— Безусловно…

— А нам такая благодарность… не нужна!

Ведущий непонимающе вытаращил глаза, а потом, заметив пиктограмму подключения, возникшую на сервисном экране, видимом только ему, неуверенно шевельнул пальцами. На большом голоэкране студии сразу же появилась заставка с логотипом нашего подразделения: ухмыляющаяся морда демона с глазами, покрытыми поволокой безумия…

…В двухминутной нарезке, 'склеенной' подчиненными Пашки Забродина, не было ничего особенного. Самые обычные люди, стоящие на улице и с надеждой глядящие в ночное небо, расчерченное сполохами далеких взрывов. Стайка детей, с гиканьем несущихся от здания школы к флотской 'Капле', зависшей над стоянкой. Мальчишка, сидящий на пластобетоне прямо под дюзами линкора законников [32], и с ненавистью глядящий куда-то вверх…

Ничего особенного. На первый взгляд. Но все время, пока демонстрировались эти файлы, и в студии, и на голоэкранах было тихо. Зато, как только ролик закончился, из динамиков акустической системы раздался многоголосый гул одобрения.

Оторвавшись от текста, демонстрируемого ему 'репетитором', Гиллеспи пошевелил пальцами — и в центре студии возникла голограмма рыжей девчушки лет эдак пятнадцати.

Растерянно вглядевшись куда-то вдаль — видимо, в экран собственного головизора — она ненадолго 'зависла', а потом, услышав подсказку искина, издала торжествующий вопль:

— Вау-у-у!!!

— Это все, что вы хотели нам сказать? — усмехнулся я.

Девчушка забавно наморщила носик, отрицательно помотала головой, а потом… послала мне воздушный поцелуй:

— Неа! Я хотела сказать, что вы правы: ну какая награда может сравниться с нашей любовью?!

— Никакая… — предельно серьезно ответил я. И добавил, но уже в ПКМ генерала Харитонова: — Удовлетворены, сэр?

— Мама Ира, я бы на твоем месте напрягся… — буркнул Шварц. В ОКМ. — Девочка-то строит глазки… Как бы у них с Виком чего не срослось…

Ответ моей ненаглядной я слушать не стал, ибо, в ожидании ответа начальства прибавил громкость персонального канала.

— Спасибо…

С ума сойти — в одно-единственное слово Харитонов умудрился вложить столько смысла, что я опять почувствовал себя виноватым…

— Хмуришься? А почему? — Владимир Семенович свернул экран в трей и повернулся ко мне.

— Не люблю пафос, сэр… — хмуро буркнул я. Потом подумал и добавил: — Может, ну их, все эти ваши 'врезки'?

Генерал криво усмехнулся:

— А я, значит, люблю, да? Просыпаюсь по утрам — и давай думать, где бы толкнуть речь подлиннее да попафоснее. И если не нахожу подходящий вариант — весь день хожу, как неприкаянный…

— Я этого не говорил, сэр!

Харитонов нахмурился:

— Не перебивай! Вы, Демоны — плоть от плоти человечества. И в то же время — другая раса. Вы намного сильнее, быстрее, выносливее и жизнеспособнее, чем те, кто вас создал. Запас прочности, вложенный в вас биоинженерами, настолько велик, что вы не выродитесь, даже если будете заключать только близкородственные браки. Впрочем, пока идет война, обычным людям на эту разницу наплевать: они искренне радуются тому, что вы — есть, и так же искренне верят в то, что их благодарность будет вечной…

Генерал сделал небольшую паузу, отпил воды из стакана и угрюмо продолжил:

— Увы, эта вера — мираж: как только война закончится, вам начнут ЗАВИДОВАТЬ! Сначала самые слабые и немощные, а потом и те, кто посильнее. В самом начале процесс будет медленным и незаметным. Но в какой-то момент вопрос 'почему им — все, а нам ничего?' начнут задавать себе даже дети. Что будет дальше, представляешь?

Я кивнул:

— Охота на ведьм [33]…

— Именно! Вас начнут травить, как бешеных собак, причем те же самые люди, которые сейчас готовы носить вас на руках…