Змееныш

— Чего надрываешься, теть Варь? — Мазай, щурясь на солнце, сошел с крыльца кирпичного барака, где жили сталкеры Слона. Барак этот стоял немного ниже бывшей водонапорной башни, а еще ниже виднелись ветхие избы брошенного поселка. Земля между ними заминирована, подняться и спуститься можно только в определенном месте, да к тому же на крыше водокачки за низким бордюром всегда наготове пулемет. Слон, за эти годы разбогатевший и покрутевший, заботился о своей безопасности. Из богатого удачливого сталкера он превратился в настоящего пахана, контролировал большой участок Зоны, имел связи в группировках и среди военных.

— Чего надрываюсь?! — Варвара гневно воздела руки в сторону водокачки. — Да ты видел, Хромой, куды он залез? Как баба Тоня померла, так он совсем от рук отбился. Она-то умела его приструнить! Башку свернет, полоумный! Вот мутантово семя!

Солнце скрылось за облаками, дул зябкий ветерок, забирался под ворот куртки, холодил шею. Недавно прошел дождь — земля мокрая, палая листва липнет к сапогам. Мазай, несмотря ни на что, любил Зону, любил эту пронзительную опасную свежесть, пропитанную запахом озона от разрядившихся аномалий, пряный дух хвойных лесов, убегающие вдаль нехоженые тропки, тяжесть контейнера с артефактами на поясе… Он вдохнул полной грудью, расправил плечи и поднял голову.

И разглядел на крыше бывшей водонапорной башни гибкую фигурку. Змееныш сидел на краю, болтал ногами, выставив локоть, — и сверху на него пикировал здоровенный ворон. Мазай схватился за винтовку.

— Ну чё, долго Слон тебя ждать будет? — проворчал Заточка, появляясь в дверях водокачки, возле которой на лавке сидел с сигаретой в руках Поршень.

Варвара вскрикнула. Мазай вскинул оружие, выце-ливая мутанта. Заточка, развернувшись, выдрал пистолет из кобуры на боку.

— Ах ты гаденыш! — воскликнул он зло.

Мазай рванулся вперед и выбил у него пистолет, ствол которого был направлен в мальчишку.

— Сдурел?! — Заточка змеей повернулся к сталкеру, хватаясь за нож на ремне. Хромой перехватил запястье, так сдавил его крепкими пальцами, что порученец Слона дернулся от боли.

— Да этот псих сюда мутантов подманивает! Тетка Варвара всплеснула руками.

— Что творит-то, поганец?! — прикрыв рот ладонью, выдохнула она. Мазай, Заточка и Поршень посмотрели вверх. Ворон, пристроившись на вытянутой руке Змееныша, одним глазом глядел на сталкеров, будто смеялся. Потом он взмахнул крыльями — и взмыл под облака, почти мгновенно став точкой в небе.

— Ушел! — Заточка вырвал кисть из захвата, нагнулся за пистолетом. — Гляди, доиграешься со своим Змеенышем, Слон обоих выкинет!

Но Мазай лишь усмехнулся, возвращая винтовку на место.

— Подхалимов много, а хороших сталкеров мало. Заточка ощерился.

— Ты в Зоне пропадаешь, а я-то тут, возле Слона, — с угрозой проговорил он. В бледных, водянистых глазах его, хитрых и недобрых, мелькнула злоба.

— Ты мне не грози, Заточка, тебе же хуже будет, — ответил Мазай презрительно.

Помощник Слона хищно оскалился, развернулся и бросил через плечо:

— Это мы еще поглядим, кому хуже.

Пожав плечами, хромой сталкер шагнул в дверной проем, напоследок кинув взгляд на крышу водокачки. Змееныша там уже не было — он скользнул вниз по стене, цепляясь за что-то, не видное снизу, прыгнул и очутился возле Мазая.

— Опять этот угрожал? — Мальчишка кивнул на темный коридор. Оттуда донесся скрип винтовой лестницы: Заточка поднимался к Большому Хозяину. — Хочешь, я на него ворона напущу, пусть глаза ему выклюет? — Тонкий, почти как девушка, паренек движением головы откинул упавшую на глаза прядь. Прямые черные волосы его свисали до плеч, вороным крылом закрывали часть лица.

— Ты мог сорваться, — сказал Мазай. — Слышишь? Больше не лазай туда.

Змееныш посмотрел Мазаю в глаза и улыбнулся своей загадочной полуулыбкой. Он уже немного перерос хромого сталкера, и хотя оставался по-мальчишески худым, в фигуре его ощущалась тугая юношеская гибкость.

А ведь Слон наверняка недоволен, подумал Мазай. Последнее время Змееныш самовольничает, никого не слушается. Не потому ли хозяин зовет к себе, чтобы отругать за пацана? Но тот на глаза Слону не попадается, иногда даже приносит ему артефакты, хотя и не ходит в далекие походы. Чует он их, что ли? Ну да, именно так: чует. Это Мазай выучил Змееныша, что к чему в Зоне, он водил ребенка к аномалиям, описывал их свойства, показывал, как ловчее добыть «кровь камня» и «кристалл», как издалека увидеть смертельное дерево-кукловод, как избежать встречи со стаей кабанов, не позволить контролеру подчинить свой рассудок, как не попасться на обед кровососу, а на ужин — ватаге кривоногих бюреров.

— В общем, чтоб я тебя там не видел больше, — заключил сталкер и стал подниматься.

Узкая винтовая лестница привела на круглую площадку. Сюда выходили четыре двери, Мазай толкнул ту, что слева.

В комнате было полутемно: Слон не любил яркого света. Поговаривали, что хозяину так легче не замечать грязь некоторых своих делишек. Мазай осуждать Слона не собирался, не в его это привычках. Не очень босс ему был симпатичен, но мужик он крепкий, хваткий, справный хозяин и платит хорошо — а что еше сталкеру надо? Дисциплины бы поменьше — да Мазай много времени проводил в Зоне, так что и тут не страдал.

— Ну что? — спросил он и вошел, прихрамывая.

Помещение формой напоминало кусок торта, только вместо острого угла — дверь. Это потому, что верхний ярус водонапорной башни кирпичные перегородки делили на четыре комнаты, у каждой две стены прямые, а третья — закругленная. Впрочем, позади комнаты Большого Хозяина была еще одна, совсем маленькая.

Заточка устроился на табурете, Слон сидел в кресле с высокой спинкой. На столе перед ним стояла глиняная статуэтка голой женщины — пресс-папье, придавившее стопку бумажек. В приоткрытое окно задувал ветерок, шевелил жалюзи.

— Не торопишься, — прищурившись, сказал Слон. Ему было за пятьдесят, мощный квадратный подбородок начал оплывать. Темные, без следа седины волосы стрижены коротко, под машинку. Слон хмурился, высокий выпуклый лоб пересекла глубокая морщина. Возле твердого рта залегли складки — возраст сказывался.

— Змееныша своего, говорят, совсем распустил.

— За этим звал? — Мазай взял стул и сел у стола, положив винтовку на колени. — Я ему не родной. Был бы у него отец, приструнил бы, а так? — Он с наигранным равнодушием пожал плечами. Сталкер давно заметил, что, когда речь заходит о родителях Змееныша, Слон мрачнеет и меняет тему.

Однако в этот раз Большой Хозяин не заметил сказанных будто бы нечаянно слов. Взглянув на Мазая исподлобья, Слон взял глиняную статуэтку за голову, покрутил в руках.

— Правильно, не за этим, — ровно ответил он.

А вот Заточка все, что надо, услышал и кинул на сталкера угрожающий взгляд. Мазай проигнорировал его.

— Чего тогда потревожил? Я только прилег. Слон прищурился.

— Уж и не потревожь своих людей. Или ты теперь тут главный?

— Он давно уже своевольничает. — Вскочив, Заточка шагнул к Слону. — Вконец оборзел хромой, много себе позволяет!

Хозяин дернул плечом, отгоняя порученца, как надоедливую муху, и тяжело посмотрел на сталкера.

— Почему же, ты в Лесном Доме главный, — спокойно ответил тот. — Но и мы не рабы. Всякому человеку отдых нужен.

— День на дворе, — окрысился Заточка и ткнул в жалюзи. — Все работают, а ты дрыхнешь!

— Я в ночное ходил, и ты это знаешь, — неторопливо ответил Мазай, не глядя на него.

Слон пристукнул подставкой статуэтки по столу, возвращая ее на стопку помятых бумаг.

— Прекратили, оба! Точно не для того тебя звал, чтоб вы тут склоку устраивали.

Заточка, вжав голову в плечи, отступил в сторону. Мазай не шелохнулся. Слон, наградив помощника недовольным взглядом, произнес:

— Мазай, собирай людей. Новая работа ждет.

— Чего на этот раз?

— Говорят, возле Восточного Могильника есть чем поживиться. После выброса аномалий прибавилось — сходите проверьте.