Спецподразделение Чистки

— Значит, я уже не заключенный? — Невинное выражение моих глаз могло умилить кого угодно, кроме разве что Репья.

— Да. — Психолог достал из портфеля еще один бумажный лист. — Вот твоя амнистия. Ты свободен, в рамках контракта конечно же.

— Здорово! — по-детски наивно пискнул я и подпрыгнул вверх.

Правительственная служба!.. Вот это да!.. — Наверное, я выглядел полным дураком, но это мне было и нужно. — Выходит, больше никто из охранников лагеря и пальцем не смеет меня тронуть?

Я едва сдержался, чтобы не выскочить в коридор и не отыграться на Репье за все его измывания надо мной. Надавать ему по лбу было, конечно, трудновато — не та весовая категория, — а вот заехать между ног… Но все же я пока сдержался.

Мысль о близком мщении была слаще даже самого действия.

— Более того, — поправил меня психолог, — теперь ты находишься под охраной Правительственного Комитета. Только прежде, чем мы покинем лагерь, тебе придется сделать противоинфекционную Прививку.

Психолог достал из того же портфеля медицинский пневматический пистолет.

— Это еще зачем? — возмутился я. — Мне недавно делали весь курс профилактики.

— Да, я знаю. — Очкарик взглянул на своего телохранителя.

Я понял без дальнейших объяснений и покорно подставил психологу свою руку.

Что мне еще оставалось делать, лезть на рога и сразу же лишиться всех шансов на побег? Нет уж, паршивый укол того не стоил.

Очкарик довольно профессионально сделал прививку и положил пистолет обратно в портфель.

— Вот и все, — пробормотал он, быстро просмотрел подписанные мною документы, а затем, довольно крякнув, опустил их сверху на медицинский пистолет. Туда же последовала и папка с моим делом. Лист с утвержденной амнистией лег на стол начальника лагеря. — Ну, в путь, мой мальчик! — Психолог показал рукой на дверь. Мои брови поползли вверх. Мне и в голову не могло прийти, что все так просто может решиться. Мое самомнение раздулось подобно воздушному шару. Я полагал, что еще будет долгое томительное уточнение, разные звонки по поводу и без… Да мало ли еще чего!.. Все же статья у меня была не шуточная! А этот просто говорит: «Пошли», — и все вопросы уже решены. Я невольно проникся собственной исключительностью и гордо задрал кверху свой подбородок. Впрочем, на решение о побеге это никак не повлияло.

Начальник лагеря вместе с охранником стояли в коридоре.

— Мы его забираем, — сухо произнес психолог, — все нужные бумаги у вас на столе.

Начальник кивнул. На его лице почти ничего не отобразилось, лишь легкое удивление. Мне даже показалось, что он отпустил бы кого угодно и без всяких бумаг, пожелай того психолог.

Мы двинулись по коридору к выходу, приковывая к себе множество любопытных глаз. Возглавлял шествие психолог, за ним с гордо приподнятым подбородком чеканил шаг я, а позади — телохранитель. Начальник лагеря провожал нас безразличным взглядом. А вот рожа Репья была противна, как никогда. Он смотрел на меня сощуренными глазами, и казалось, будто говорил: «До скорой встречи, родной. Сейчас тебе повезло, но это не надолго».

Мне действительно повезло, и значительно больше, чем мог только вообразить себе Репей. Его ожидал хороший сюрприз. Одна из таких штучек, после которых потом долго отходят. В предвкушении удовольствия мой рот растянулся в блаженной улыбке.

Я не обращал на Репья никакого внимания — как будто не обращал. На самом же деле мои глаза неотрывно следили за ним. И когда я поравнялся с его массивной фигурой, то нагнулся к своим ботинкам завязать предусмотрительно распущенные шнурки. Вся процессия остановилась. Но мне спешить было некуда.

Завязав ботинок, я рукавом тюремной робы стер пыль с одного, затем с другого и уже после этого резко выпрямился. Мой локоть, будто ненароком, отошел немного в сторону и ударился прямо в промежность Репья. Охранник вздрогнул, охнул и согнулся пополам, по-девичьи сдвинув ноги и протиснув между ними свои руки.

— Прошу прощения, — меланхолично произнес я и направился к выходу из лагеря. Душа моя пела от восторга. День для меня начался на удивление удачно.

Глава 2

Стоящая во дворе лагеря шикарная машина была абсолютно мне неизвестна.

Таких я даже на картинках не видел. У нее не было ни выхлопной трубы, ни длинного капота спереди или сзади. Видно, промышленность за тот год, что я провел в заключении, существенно продвинулась вперед и теперь использовала особождение энергии в земных целях. Но машина меня не волновала. Я покосился на своего телохранителя. Он был слишком расслаблен, видно наивно полагая, что четырнадцатилетний юнец ничего ему сделать не сможет.

Из автомобиля вылез водитель. Сначала он открыл дверь спереди для психолога, а затем для меня заднюю. Я повернулся к телохранителю.

— Место! — издевательски скомандовал я ему и показал на открытую дверцу.

Бедняга побагровел. И не успел я вновь открыть рот, как он буквально скрутил меня в бараний рог и швырнул на заднее сиденье, не слишком считаясь с замечанием психолога об осторожности. Но все же моя рука успела нырнуть в карман несообразительного бугая и что-то оттуда вытянуть.

Телохранитель залез в машину следом за мной, а психолог опустился на переднее сиденье. Водитель захлопнул за нами двери — прямо как за аристократами — и медленно прошел к своему месту. Автомобиль тронулся без малейшего шума. Я не расслышал ни одного звука, похожего на прокрутку стартера или на гул двигателя. Создавалось такое впечатление, будто машина поехала сама по себе, к тому же довольно быстро набрав приличную скорость.

Я сидел совершенно неподвижно, невинно улыбаясь и с деланным любопытством рассматривая стремительно летящую навстречу узкую дорогу. Никаких указателей населенного пункта здесь не было, как ни встречных, ни попутных машин. Колония находилась где-то в безжизненной степи, куда, похоже, даже мошкара не залетала.

Но пыли, как обычно, хватало и здесь. Хорошо еще, что исправно работал кондиционер и не требовалось открывать окно. Приблизительно через десять минут я начал осторожно шевелиться и осматриваться по сторонам. Охранник на это не реагировал, видно, полагая, что бежать мне в степи абсолютно некуда. В некотором смысле он был прав. Бежать я пока и в самом деле не собирался. Для начала требовалось осмотреть машину. Кажется, она не была специализирована под перевозку преступников: дутые, словно кабинетные кресла, обтянутые дорогой кожей сиденья; маленький бар с золотой ручкой справа, небольшая холодильная установка для льда слева, хороший кондиционер с увлажнителем, самозатемняющиеся стекла, наверняка поглощающие весь вредный ультрафиолет. Даже ручки на дверях здесь стояли на своем положенном месте. Хотя они могли блокироваться с места водителя. Это следовало проверить.

— Мне нужно отлить! — громко, с выражением абсолютного спокойствия на лице продекламировал я. Ход был не новым, но верным. Вряд ли эти умники могли подумать, что я собираюсь бежать куда-то посреди высохшей степи. Такой мысли даже у меня не возникало.

— Потерпишь, — грубо ответил охранник.

— Нет, — не уступал я. — Если не остановите машину, я помочусь на ходу.

Одной рукой я прикрыл рот и второй резко схватился за ручку двери и потянул ее на себя. Механизм сработал безукоризненно. Дверь открылась, и в салон дорогого автомобиля ворвался клуб въедливой пыли. Все присутствующие, кроме меня, закашлялись.

— Закрой дверь, ублюдок! — зло проревел мой телохранитель и, перегнувшись через меня, сам же выполнил требуемое.

— Я хочу отлить, — настырно повторил я, в очередной раз запустив руку в карман охранника.

Пыль из салона автомобиля быстро и незаметно исчезла. Похоже, здесь имелась хорошая система фильтров.

— Сейчас остановимся, — спокойно ответил со своего места психолог. — Не из-за чего так шуметь.

Автомобиль начал замедлять ход и вскоре остановился. Когда пыль снаружи немного улеглась, я открыл дверь и вышел. Охранник смотреть на мои дела не захотел и остался в салоне, лишний раз подтвердив этим свою некомпетентность в сопровождении преступников.