Спецподразделение Чистки

Глава 4

Мне пришлось выйти на второй станции, так как первая оказалась в какой-то безлюдной степи, где, кроме одиноко стоящего дома железнодорожника, ничего видно не было. Я немного понервничал, сидя в туалете, но, как оказалось, напрасно. Вторая станция была воплощением моей мечты. Город с населением не меньше миллиона, масса всяческих увеселительных заведений, полно ротозеев с полными кошельками, брошенных домов на окраинах… В общем, такое место мне вполне подходило, чтобы затеряться здесь бесследно на долгие годы.

Полицейские на станции были, но они вели себя слишком неприметно. Я невольно забеспокоился, думая, что угодил в ловушку, но затем расслабился. До меня ни одному из стражей порядка не было ровным счетом никакого дела. Они просто патрулировали железнодорожный вокзал, выполняя свою привычную, рутинную работу. Людей вокруг шныряло превеликое множество, и в случае необходимости исчезнуть среди них не составило бы особого труда.

На привокзальной площади я сел в одно из пустующих такси и небрежно бросил подходящую для любого города фразу:

— В центр.

Мы ехали около получаса, петляя по оживленным улицам и неприметным переулкам. Я запоминал расположение небольших отелей, баров, овощных лоточных рядов, где всегда бродят не слишком расторопные хозяйки с набитыми кошельками.

В моей памяти нашлось место для всего, что могло бы мне так или иначе пригодиться в будущем.

Водитель затормозил у здания центрального кинотеатра.

— Здесь? — спросил он.

— Да, — ответил я, протягивая сотенную. Не дожидаясь сдачи, я вылез из такси и направился к видневшейся неподалеку небольшой закусочной. В лагере давно прошел ужин, а мой желудок не попробовал еще и обеда.

Заведение уже готовилось к закрытию, и посетителей было немного. Я подошел к женщине за стойкой и взял протянутое мне меню. Все блюда были из заменителей, но на другое я и не рассчитывал.

— Пять отбивных и яичницу, — сделал я заказ. — И если можно, поджарьте все на натуральном масле или на жиру.

— А деньги на такой дорогой ужин у тебя есть? — поинтересовалась в ответ женщина.

Я молча протянул ей две сотенные и направился к угловому столику, откуда хорошо был виден телевизор. По пятому каналу показывали вечерние новости. Как всегда, первое место занимали сообщения о развитии Галактической Конфедерации.

Правда, на этот раз Правительственный Комитет сообщал, что разведка космических просторов приостановлена на пять лет, якобы для постройки лунной базы, трех крейсеров защиты и пяти транспортных кораблей, способных перевозить до двух тысяч колонистов и необходимые грузы. Ведущие мировые корпорации уже получили правительственные заказы, и работа шла полным ходом. Сообщалось также, что запись первых десяти тысяч переселенцев на другие планеты уже закончена и что через пять лет их ждет прекрасное будущее.

Пять лет… Пять лет для постройки уже действующих космических кораблей.

Не считаясь с косыми взглядами посетителей кафе, я расхохотался. Мне-то уж было известно, для чего нужны эти пять лет и почему приостановлены освоение первой колонизированной планеты и вся дальнейшая космическая разведка. Пять лет… Они были необходимы для создания спецподразделения Чистки. Для обучения наемников-убийц их ремеслу, чтобы простым гражданам Конфедерации ничего не угрожало при переселении в новые необжитые миры. Ибо никто из людей не сомневается — пусть даже не говорится этого вслух, — что человечеству нужны новые жизненные просторы в Галактике — чистые планеты с приемлемой экосистемой.

А раз так, то все остальное побоку.

Женщина принесла мне ужин. Она еще только подходила, а я уже почувствовал запах натурального, чуть подгоревшего жира. Холестерина там, конечно, было. полно, но меня это не заботило. Я слышал, что раньше люди о нем вообще ничего не знали: и ничего, жили не меньше нашего и почти не болели.

Женщина поставила передо мной тарелки и тихо предупредила:

— Через пятнадцать минут мы закрываемся…

— Мне хватит, — так же тихо ответил я и отправил в рот первую отбивную — всю целиком.

Через десять минут, плотно поужинав, я покинул закусочную, где уже не осталось ни одного посетителя. Настроение у меня было превосходное. Пять отбивных и яичница приятно тяготили мой желудок, а привкус натурального чуть подгоревшего жира во рту создавал ощущение полноты жизни. В тот момент я был счастлив.

С наступлением ночи похолодало. Я купил в газетном автомате карту города и стал соображать, где найти надежное убежище. Я выбрал небольшой пригород под названием Мостки. Конечно, можно было поселиться и в отеле, но в этом случае, когда тебе всего четырнадцать, всегда остается риск напороться на какие-нибудь неприятности. И мой выбор пал на пригород. Такси туда не ездили, поэтому я нашел ближайший спуск в метро и окунулся в знакомую с детства атмосферу.

Как и везде, подземка здесь тоже являлась местом жительства тысяч и тысяч бездомных, многие из которых были отнюдь не ангелами. Кому-нибудь из мыслителей сверху местное общество показалось бы жутковатым, но мне оно нравилось. Именно здесь я кое-что значил, здесь я мог, как нигде в другом месте, постоять за себя. Мне были известны местные законы и нравы «общества». И я умело и не без удовольствия мог маневрировать среди них. Психолог лагеря называл это. игрой со смертью. Пусть так. Мне эта игра нравилась. Я только терпеть не мог вони, исходившей от тысяч немытых тел, и того, что здесь каждый мог опорожниться прямо там, где стоял.

Лет двести назад в подземке был бы рай для десятка самых различных болезней. Эпидемия могла бы очистить туннели метро лучше любого рейда полицейских спецкоманд. Но сейчас волновые башни защищали город не только от мошкары, но и от сотни различных вирусов, несущих человеку смерть. Да, люди по-прежнему болели. Но какой бы заразной ни была эта болезнь, она могла существовать лишь в теле своей жертвы, под защитой его биологического ритма.

Бывало и так, что появлялась какая-нибудь новая зараза, и тогда люди под землей начинали умирать сотнями. Но довольно быстро команда медиков обнаруживала вирус, и в компьютер генератора башни закладывалась команда об уничтожении еще одного биологического ритма. Современные города были столь же грязны, как и стерильны, и это избавляло правительство от многих хлопот.

Поезда ходили исправно. Один из негласных законов подземного «общества» запрещал трогать машинистов поезда. Ведь «верхние» ими не пользовались. Поезда подземки были только для нас, и, мало того, их финансировали власти города. Не нужно платить ни за билет, ни за что другое. Ходил слух, будто где-то решили не выплачивать машинистам жалованье, отключить в подземке электричество и прекратить таким образом само существование подземной магистрали. Вместо вздоха облегчения власти получили чудовищную головную боль, когда верхний город заполонили толпы грязных бездомных, которые месяцами не видели солнечного света. Тут же вновь включили в подземке электричество и снова пустили поезда. А на убытки магистрали стали смотреть сквозь пальцы.

Вот так вот! Цена отказа от сельского хозяйства и перехода на искусственную пищу. Ни для кого не секрет, что почти каждый бездомный — потомок труженика пахаря. Их отцам и дедам нравилось когда-то работать и кормить своим трудом миллионную армию городских ротозеев. Но Земля постепенно загрязнилась, иссохла и стала рожать мало и почти всегда самую настоящую отраву. А дешевая искусственная еда — и главное, абсолютно безвредная — окончательно добила сельского труженика. И неудивительно, что впоследствии я узнал, что основным контингентом переселенцев на открытые планеты являлись бездомные. Не те, которые грабили и убивали, а любящие работать и желающие сами прокормить себя.

И ни для кого уже не секрет, чего добились они за столь короткое время.