Харон. На переломе эпох (СИ)

Пан явно тему уводит, не хочет планы обсуждать. Видимо, еще не придумал. Подождем. Рассказал Димычу кратенько свои первые впечатления о днях новой эры. Кратенько получилось довольно долго. От берега прилетел Финик, привез погранца, отправленного сюда в начале всего этого бардака, и Лексеича, еще издали начавшего размахивать руками, будто мы его можем не заметить.

Слезы, сопли пропускаем, отчеты погранца и "аборигена" тоже - в сухом остатке ничего и нет. Кроме моего семейства приехали еще с десяток машин, которые наши заметили. Может, и больше машин было. Первые два дня вообще тишина стояла, сейчас уже народ прогуливается по поселку, здороваются, соль просят, заодно спички, сахар, чай и окорок. Но вежливо. Сегодня десяток бойцов увешанных автоматами и пулеметами по садоводству пройдут, и вообще все станут приветливыми. Нежити нет, но есть страшные слухи про нее. Источник слухов отсутствовал. Неторопливо подошел от берега Хроник - начиналась высадка.

Когда, наконец, яхта всплыла, отделавшись от пары тонн лишнего груза - поймал Димыча и, усадив в кокпите напротив себя, непреклонно сказал - Рассказывай.

Пан не стал себе цену набивать. Рассказал, хоть и кратко, но мне хватило. Понятно, почему он не рвется говорить о своих подвигах. Более трех десятков бойцов под его ответственностью легло. Примерно столько же сбежало, порой даже не предупреждая и создавая дыры в обороне. Гражданских, что к пограничникам прибились, погибло еще больше. И нежить была только четвертью проблемы - все остальные создали люди. Куча уродов на высоких должностях и с охраной рванули через ближайшую границу. Когда финны начали стрелять по бегущим толпам, мгновенно забыв про всякие "права человека" - решать эту проблему заставили пограничников. Тогда еще была надежда, что государство существует и скоро начнет действовать. Без этой дурацкой "войнушки" с финскими пограничниками ситуация на заставе была бы совсем иной. А так служивые оказались в самом рассаднике нежити, и отступление в свою часть вышло долгим и кровавым. Кроме чинуш с охраной быстро собрались группки "ответственных товарищей" и появились очередные "Комитеты по спасению отечества" или "Пастыри судного дня". В любом случае эти группки требовали исполнять их приказы, защищать и кормить себя, как спасителей человечества. Другие образовавшиеся группки ничего не требовали, они старательно брали сами. Одни такие деятели даже группу заложников к воротам части привели, мол, оружие давайте, а то всех тут порешим. Тонкая линия женщин и подростков а за ней прячется толпа здоровых мужиков. К тому времени Пан остался самым старшим офицером и взял грех на душу - порешил всех. ВОГами и пулеметами. Ни один мужик тогда не ушел. С тех пор места себе не находит. И лейтенант у него застрелился.

И вот, считай неделю, погранцы воюют на несколько фронтов. Отстреливают нежить, отбивают банды, посылают в далекое путешествие парламентеров различных спасителей отечества, собирают на территорию части женщин и детей. Пан считал, что мужики должны защищать себя сами и предлагал таким вступать в ополчение при части. Десятка два ополченцев так набрал. Только не так много их в итоге выжило. Застава каждый день теряла по несколько человек убитыми и раненными в стычках, иногда приходилось упокаивать своих, подставившихся нежити. Стратегических запасов на территории части никогда не хранилось, патроны заканчивались, продукты уже кончились и их добывали мародерством округи. Когда спасательные операции вывели всех найденных живых в округе - пришло время эвакуировать личный состав. Куда угодно! Лишь бы из фокуса интересов схлестнувшихся банд, властей, новых властей и нежити.

То, что мы привезли - только добровольцы, согласившиеся на роль живцов как бойцы, так и гражданские. Группа приманки во главе с Паном устроила демонстративный прорыв с пальбой и спецэффектами, показав наблюдателям, что они идут гружеными и с гражданскими. Тяжелораненые пограничники и два деда из ополченцев, не способные к переходам, заняли вышки и пулеметные гнезда заставы, готовясь к "последнему и решительному". Словом, ребята собрали на себя всех шакалов.

Основная группа по ручью ушла в болота, и будет идти медленно, но в Ландышевку. Благо большая часть людей местные, и затеряться тут для них не сложно как и дорогу найти. Другое дело, сколько они будут болотами идти сорок километров. На четырнадцать бойцов там почти семьдесят женщин с детьми и четверо пожилых мужиков. Хватает и хворых и раненных и травмированных. Все, даже дети, загружены как верблюды, а оставленная войсковая часть заминирована с душой и выдумкой. Все. Эту страницу своей жизни Пан считал перевернутой, и возвращаться к ней не хотел.

Представил себе сотню людей после болот и с грузом у нас на участке.

- Димыч, тогда Ландышевка тем более не подходит.

Пан отмахнулся резко. - Знаю. Думаю про Кронштадт, там отбились наверняка.

Покрутил эту мысль так и эдак.

- А что, по радио не говорили, кто отбился?

- Да нам эти уроды в первую очередь антенное хозяйство снесли. Принимали только "ближнюю связь" и теле-радио центры. По ближней говорят разное, каждые "спасители отечества" в свою дуду гудят. Дикторы с каналов сами ничего толком не знают, пересказывают слухи и ужастики. Но все же говорили, отбился Кронштадт. А вот к Питеру лучше даже не приближаться.

Собрал все свои знания о Кронштадте в кучку, поперебирал факты как бирюльки.

- Не, Димыч. Кронштадт без перспектив. Он всегда был ведомым объектом, так как ничего не производил и огородами прокормится не мог. Крепость служила щитом города, только щит без держащей его руки теряет весь свой смысл. А город пал и "руки" поддержки больше не будет. Склады у моряков большие, военных много, положение удобное для обороны. Лет десять могут быть "на коне". А вот чем остров сможет жить лет через двадцать, я так с ходу и придумать не могу. Меня интересуют перспективы не для себя, мы с Катюхой решили уходить в кругосветку, и даже не для Лексеича с Ирой а для Артема.

Пан меня внимательно выслушал, побарабанил пальцами по столешнице, вытащил блокнот, полистал, задумался. Тут я не удержался от бородатой хохмы.

- Перечитывал пейджер, много думал.

Димыч хмыкнул. И попробовал другой подход.

- Тут, Лех, не угадаешь. Устроимся в Кронштадте, а лет через десять, как ты пророчишь, будем искать другие варианты.

- Не, дружище! Другие варианты уже будут со своими начальниками, ближним кругом и поделенными вкусностями. Устраиваться надо именно сейчас, когда вакуум инициативы может поднять любого сообразительного человека на любой пост, не взирая на прошлые связи и деньги. Пройдет полгода, и снова вступят в силу "по блату" и "за мзду". Использовать надо эту временную пустоту по максимуму и главное, не ошибиться в дальних перспективах. Пустота дает возможности, как говаривал "Мудрый старец".

- Харон, раз-два-три-пять! Это ты у нас силен в перспективном планировании. Мне думать за сотню ртов приходится. Нет у меня возможности "медленно спуститься с горы ". Не вижу я перспектив! Совсем никаких! Мне и напророченные тобой десять лет вечностью кажутся после недели непрерывных боев с нежитью и нелюдью. Я тактик, а не стратег! Выкладывай идеи, а я спланирую.

Неожиданный взрыв Димыча удивил. Не думал я, что он на столько "на нервах".

- Выкладываю. Самая общая перспектива - на юге было бы лучше. Корабль и путешествие в средиземноморье будет хорошей альтернативой.

Пан подумал немного и отрубил

- Не бред, но близко. В ближайший год все выжившие вояки всех стран, особенно флотов, будут доказывать свою полезность новым властям. Защитить новые республики или королевства от пришествия варваров станет значимым деянием. Нас не просто раздавят, но еще и на костях наших попрыгают. Давай дальше. Африку можешь пропустить сразу. Давай про здесь и сейчас.