Харон. На переломе эпох (СИ)

Пан, злой и небритый не полез ко мне с расспросами, а спросил только о плане, сказал ему, что десять человек надо посадить в два тузика, которые мы потянем за собой на буксире. Не спрашивая почему, Пан загнал в Финик трех женщин и двух салаг, включая моего знакомого, а во вторую лодку сели четверо погранцов с пулеметом и кучей коробок. Пулемет поставили как в фильмах, сошками на баллон.

Катана медленно развернулась в сторону узости к Защищенной бухте. В Хроник к пулеметчику спрыгнул Пан и лодка, обгоняя яхту, пошла в узость своим ходом. Финик взяли на буксир. Почему так? Просто Финик с закрытым тентом теплый, вот туда женщин и посадили. А мужчин больше не было. Пятеро на Хронике, двое, один из которых легко ранен, в Финике и трое лежат в кают-компании. Десять бойцов, двенадцать женщин, вместе с Женькой, четверо детей. Дети с двумя женщинами в нашей с Катюхой каюте, еще троих женщин в возрасте, отправили отлежаться во вторую каюту. Остальные хлопотали в кают-компании, благо был газ и понятные всем газовые плиты, был свет с теплом, и была питьевая вода в бутыли. Там за старшую и была Женька на правах подруги Катюхи. Раненных заматывали свежими бинтами из наших запасов, двое шевелились вяло, а третий уже сбежал курить в кокпит, на что я посмотрел с неодобрением. Горячий пепел от сигарет в покрытие палубы вгрызается почище гильз от Рогатки. Но сделаю скидку, на единственную извилину от фуражки в мозгу военного, и не буду рассказывать о "правилах хорошего тона на яхтах". И разувать их не буду - не сезон. Потом подклею покрытие, где они его отдерут кирзачами.

Второй раз нас ждали на "дружном" мосту, логично рассудив, что никуда мы не денемся. И второй раз нас недооценили. Пан еще только добавлял газу, собираясь на Хронике обследовать мост впереди, а я, выгнав Катюху за штурвал, подкручивал маховички наводки, подводя прицел под самую теплую машину. Шестьсот метров для этого орудия почти прямой выстрел. Добил ленту короткими сериями. Сбегал два раза за новыми коробами, перезарядился, а до моста оставалось еще почти четыреста метров. На всякий случай отстрелял десятка три снарядов по теплым меткам вокруг моста. Попал или нет без понятия. В машины на мосту попал точно, они там чадили, а в остальное.... Главное, в нас не стреляли. Мы, все же не линкор с броней. Хоть и имеем главный калибр.

Пан встал на буксир Катаны, когда прошли Ольховый остров. Принял буксир с тузика, стоя на второй ступени. На первой плескалась вода. Подтянув надувнушку Пан выпрыгнул прямо мне в объятья, чуть не уронив нас обоих.

- Здравствуй, Димыч! Рад, что живой. И благодарю тебя за родных.

- Ай брось. - Усталый Пан даже в расспросы не кинулся. - Выпить у тебя есть?

Выпить было. И было не мало. Сувениры от Skiffer.

Оставленным в Хронике четверым воякам Катюха вынесла два больших тента, укрываться и, вторым заходом, поднос с дымящимися паром большими, цветными чашками, стоящими вокруг синего с золотым термоса. На что я вопросительно приподнял бровь - и откуда это у нас? Супруга махнула рукой куда-то в сторону Финляндии. А чего еще я не учитываю в развесовке? Уже с большим любопытством проследил, как аналогично порадовали пассажиров Финика, только термос был красный. Мдя.

Потом мы с Паном сидели в кокпите, и пили чай. Огненную воду Пан отложил на потом. Напротив сидел погранец, представленный Димычем как прапорщик Давов, но, вопреки моим ожиданиям прапор оказался не со склада, а с оружейки. Сразу спросил, умеет ли он ЗУшку чистить, на что получил заверения, что утром все посмотрит. И прапор опять курил! Курили и четверо в Хронике, прикрытые тентами и общающиеся с пассажирками Финика. В кают-компании царил галдеж - туда заходить страшно было. Там пытались наводить порядок Катюха с Женькой.

- Пан, так куда мы идем? - задал важный вопрос.

- Куда подальше! - эмоционально ответил Димыч. Но развивать тему не стал.

- Тогда пошли к Ландышевке. Там сейчас как, нормально? - спросил и сердце замерло.

- Нормально там, туда один мой боец был послан, и даже добрался. Только на носимые рации я его отсюда не достану. Его и с радиоузла заставы плохо слышно было.

- Ну вот, а ты говоришь, не знаешь куда идти! - обрадовался я новости. - Тут три десятка километров и мы на месте!

Пан интенсивно потер лицо, брякнув амуницией.

- Не знаю я ничего, Лех. Еще даже не верю, что мы из той бойни выскочили. Давай все завтра, а?

Вынес Димычу свой спальник, отправил спать на сетку под тенты. Всяких разных тентов, после операции "Дед" у нас полно. И подложить и завернутся. Мы остались в кокпите, я за штурвалом, прапор за сигаретой. На залив опускалась ночь. Катана тихонько шла знакомыми мне местами, ровно постукивая одним двигателем. Вышла, кутаясь, Катюха, постояла рядом со мной, вглядываясь в ночь и черные острова на темном фоне неба.

- Куда мы идем, Леш? - не сразу понял вопрос, так как ближайшее место назначения супруга хорошо знала, ей еще на вахте стоять. Но хорошо, что она расслабилась, узнав о семье, и начала думать глобально. Захотелось схохмить про север и собак. Но если серьезно, я и сам не знал. Предполагал.

Глава 5 Дорога в тысячу ли

Лепят кувшин из глины, но используют пустоту кувшина

то, что не существует - даёт возможности

("Канон Пути и благодати" Лао-цзы)

Проснулся от звуков лодочных моторов. Высунул голову из-под тентов на носовой сетке, глянул в небо, на воду, на берег и только потом высмотрел уходящие на высадку тузики. Приехали. Потянулся, зевая. Глянул на часы. Почти девять утра, среда, двадцать восьмое марта. Облачность десять баллов ветер слабый. Потянулся еще раз. Пора выбираться из нагретого и уютного гнездышка. Тем более, похоже, уже все встали. И тушенкой разогретой пахнет! Как не узнать этот запах?!

В кокпите сидел Пан с прапором, потребляющие из одной кастрюльки гречу с тушенкой. Третей ложки видно не было, посему заскочил в кокпит за ложкой и быстро сбежал от творящихся там "сборов для высадки". Дюжина женщин прибывшие к нам "в чем были" умудрялись что-то собирать и увязывать. Раздраженная Катюха за этим всем присматривала. Послал ей воздушный поцелуй и ретировался от ответного тяжелого взгляда. Это я такой выспавшийся и умиротворенный - а она после вахты.

Подсел к Пану, запустив ложку в завтрак.

- Утра нам всем доброго и аппетита приятного.

Прапор кивнул, со словами "Доброго", Пан угукнул с полным ртом. "Пока я ем я глух и нем!", а то в такой компании пока фразу произносишь - кто-то успевает три ложки в себя забросить. А кастрюлька махонькая! Я и так еле успел к "раздаче".

Откинувшись и облизывая ложку, спросил нашего главного тактика

- И какие планы?

Пан задумчиво осматривал пустую кастрюльку, которую выскребал по стенкам прапор.

- Бойцы проверят Ландышевку, приедут, тогда и думать будем. Нет данных - нет планов.

- А более глобальных?

Димыч посмотрел на меня с некоторым удивлением - Это, каких? Захватить мир незаметно для санитаров психушки?

- Пан, даже я понимаю, что Ландышевка только перевалочный пункт. Если экономика накрылась, то садоводства перешейка это ловушка для жителей. Земли тут не плодородные, каменистые или болотистые, погода оставляет желать лучшего, а урожаи похожи на поданную милостыню. Одиночки на этих землях прокормиться могут, а крупные группы уже сомнительно. Все наши аграрные предприятия работали на привозных кормах. В общем, думаю, перспектив тут нет никаких.

Прапор задумчиво кивнул, соглашаясь, но продолжая выскребать кастрюльку. Как и Пан, я заинтересовался, когда уже из-под ложки прапора, елозящей по кастрюльке, пойдет нержавеющая стружка.

- Леш, а почему Харон? Еще вчера хотел спросить.