Неистребимый

спиной непрерывно бежали вверх по вздымающейся на безумную высоту стене колодца, причудливо расцвечивая царивший здесь легкий сумрак. Какая сила могла создать столь грандиозную пустоту в толще скал? Словно некогда сверху опустилась гигантская ступка, продавив соответствующее отверстие в камне.

Позиция, которую маг выбрал, позволяла ему наблюдать за мной и моими действиями.

Все молчали, даже Альтарес, признав за Гилсвери право говорить со мной в столь ответственный для них момент. Сияние золотистого круга, мерцающие стены колодца, люди, ждущие от меня странного самопожертвования, — все это продолжало усиливать ощущение нереальности происходящего.

Когда молчание начало затягиваться, я подумал, что надо бы утрясти этот вопрос побыстрее, чтобы перейти к своим делам, и спросил:

— И что я должен сделать?

Тишина тут же подхватила произнесенные слова. Я прямо видел, как звук стремительно стирается, проходя сквозь ее толщу, и доходит до мага бесплотной шелестящей тенью.

— Просто встань в Круг, — так же негромко ответил маг.

— Так просто? Никаких специальных ритуалов? Никаких сопроводительных заклинаний и напутствий? Предостережений, как надо, а как не надо себя вести?

Я заставил себя погасить язвительную усмешку, неудержимо кривящую губы. Только истерик не хватало. Несмотря на тридцатиметровый простор дна, меня не оставляло ощущение, что я попал в небольшое замкнутое помещение, потому что я не ощущал внутренним восприятием своих спутников, хотя они были рядом. Проклятые ограничения, вернувшиеся так некстати!

Тай стояла слева, в двух шагах, обняв одной рукой Квина, мальчишеское лицо которого сейчас было непривычно серьезным, и старательно прятала свои повлажневшие от подступивших слез глаза. Смерть Остина Валигаса застала ее врасплох и потрясла до глубины души, и мне хотелось подойти к ней и выразить свое сочувствие, но я боялся, что не смогу скрыть собственного совершенно эгоистического разочарования в голосе. А она и так неважно себя чувствовала…

Золотистый круг притягивал взгляд, но я не решился даже просканировать его суть, инстинктивно чувствуя, как это опасно. Я видел то, что, возможно, не видели даже маги. В столбе мягкого сияния кружил бесплотный смерч, и чем дольше я стоял рядом с ним, тем больше нарастало желание шагнуть внутрь, в его разрушительные объятия.

Смерч притягивал, завораживал взгляд, туманил сознание. Его мощь не поддавалась осмыслению. Но он обещал лишь смерть. Скорую и беспощадную.

Вечный жертвенник, принявший за тысячелетия сотни, тысячи жизней.

Я заставил себя повернуть голову в сторону, и взгляд упал на кресло с мертвецом. Судя по тому, как он ужасно выглядел, ничего удивительного в его смерти я не находил. Настолько истощенных и дряхлых стариков мне еще не приходилось видеть. Возможно, он не дождался всего каких-то считанных дней, не знаю — тело давно окоченело, но разложение его не коснулось, что могло быть свойствами данного места. Похоже, Круг притягивал его, как сейчас притягивал меня самого,