Бессмертный мятежник

го, Мятежник! Ты отдал меня Гоор-Готу, когда убедился, что я уже не способен создавать картины-миры. Я слишком долго засиделся на этом свете. Я был плохо приспособлен для этого века - суматошного и неромантичного. И ты позволил Агею убить меня, а сам перебрался в Алексея. А теперь ты сожрал моего сына, ты смотришь на меня его глазами и пытаешься вызвать во мне любовь к тебе? Я любил тебя, Мятежник! Но теперь мне нет дела до тебя. У меня теперь новый Хозяин. И он вернул мне мой чудесный дар! С ним вдвоем мы сможем сделать то, что никогда бы не сделали с тобой. Ты был слишком скрытен, ты не доверял самому себе. Ты пытался переиграть себя самого. А это всегда приводит к поражению...

- Что же делать мне сейчас?! - Защитник перебил Яузу. Голос его стал высок и резок, казалось, еще мгновение - и он набросится на художника с кулаками. - Все вы обвиняете меня! Я так много сделал для вас! А сейчас вы плюете мне в лицо и заявляете, что я вас предал! Скажи тогда, что мне делать?!!

- Согласись с Германом. Стань его союзником. То, что он предлагает, единственный выход для тебя! - Демид краем глаза заметил, как шевелятся губы Табунщика. Он шептал слова, и Иван Яуза повторял их, как марионетка. Открой ему свой секрет, и он поможет возродиться тебе во всей своей силе...

"Вот наконец-то и свершилось, - подумал Демид. - Я поймал тебя за яйца, Табунщик! Ты еще об этом не знаешь, но скоро завизжишь, как кастрированный боров! Ты будешь вторым в моей коллекции. Вторым после Агея. Вторым, но не последним!"

- Подожди, подожди, Иван. - Голос Защитника неожиданно стал мягким и вкрадчивым. - В каком году ты родился?

- Какое это имеет значение? - Яуза явно был смущен. - Много лет прошло с тех пор. Это было... Это было в тысяча восемьсот пятнадцатом году.

- Неправда! Ты появился на свет в тысяча восемьсот двенадцатом, в год начала Отечественной войны. Ты всегда помнил эту дату, ты не мог ее забыть!

- К чему это? - Яуза устало махнул рукой. - Ты просто пытаешься сгладить горечь поражения, Мятежник. Твои булавочные уколы...

- Не спеши, Абаси. - Демид резко повернулся к Табунщику: - Если твой Яуза и вправду человек, то пусть сам отвечает на вопросы. - Он зашагал по мастерской, расшвыривая попадающиеся под ноги кисти. Художник провожал его недоуменным взглядом. - Скажи, Иван, ты и вправду гениальный живописец?

- Гениальность - понятие относительное. Во всяком случае, я достиг немалого искусства...

- В изображении живых и неживых предметов? - Демид язвительно засмеялся. - Ты никогда не рисовал ящериц, Яуза?

- Не помню. Возможно, рисовал. К чему эти вопросы?

- У меня был один приятель, Альфредо. Тоже гениальный художник. Он здорово рисовал ящериц. Представляешь, они бегали, как живые!

"ЗАМОЛЧИ!!! - завопил голос внутри Демида. - ЗАЧЕМ ТЫ ВЫДАЕШЬ МОИ СЕКРЕТЫ?!"

"Заткнись, Мятежник. По-моему, у вас с Табунщиком секреты одинаковые. Наверное, ему будет интересно кое-что узнать про тебя".

"ТЫ СОШЕЛ С УМА! ЭТО НЕПОПРАВИМАЯ ОШИБКА."