Орден последней надежды. Тетралогия (СИ)

Стиснув зубы я перешел в атаку, заставив рыцаря попятиться. Но в целом преимущество было на его стороне. Противник взвинтил темп, стараясь меня измотать, и мне потребовалось все свое умение, чтобы остаться живым. Когда мы разошлись, я дышал со всхлипами, пот заливал лицо. Сэр Бартоломью, похоже тоже утомился, поскольку застыл в нескольких шагах, ловя глазами каждое мое движение.

Толпа вокруг нас взревела. Я оглянулся на здоровяков и похолодел. Артур, оглушено раскачивая головой, стоял на коленях, не в силах приподняться. Шлема на нем не было, из раны на голове лилась алая кровь. Гюнтер с победной улыбкой стоял перед сквайром, красуясь перед толпой. Глядя на побежденного с нескрываемым презрением воин барона сорвал с головы шлем и отбросил в сторону, ветер тут же заворошил примятые волосы.

Я перевел взгляд на рыцаря, тот ухмыльнулся в ответ. Так вот в чем дело, понял я. Сынок просто ожидал, пока его вассал освободится, и уж вдвоем‑то они быстро меня добьют. Толпа вокруг нас выдохнула, как один человек. Оглянувшись я увидел как Гюнтер, оскалив зубы вскинул над головой топор. Артур медленно поднял залитое кровью лицо, и глаза его были глазами побежденного.

Закричав, я швырнул в верзилу свой щит. Все силы, что у меня еще оставались вложил я в этот бросок. Вращаясь подобно летающей тарелке, мой щит вспенил воздух. Гюнтер быстро повернул голову на крик, мой щит ребром врезался в его переносицу, веером брызнула алая кровь.

Толпа взревела в буйном восторге. Я изо всех сил бросился к верзиле, стремясь добить его прежде, чем воин придет в себя. Мой меч вошел точно под грудиной, с натугой преодолевая сопротивление кольчужных колец. Я навалился на рукоять всем телом, что‑то протестующее скрежетнуло, и алое блестящее лезвие вылезло из спины Гюнтера. Сзади предупреждающе закричали. Я отпрыгнул в сторону, отчетливо понимая, что не успею ни вытащить меч из тела, ни подхватить топор Гюнтера. Развернулся в прыжке, растопырив руки, и злобно оскалился.

Толпа бушевала. Не веря глазам я смотрел на вставшего между мной и рыцарем Артура. Пошатываясь, с залитым кровью лицом, сквайр стоял, опустив руки. Вот боевой топор, зажатый в правой, дернулся, и медленно, по дюйму полез вверх.

– Давай! – безумствовала толпа. – Очнись! Руби! Бей!

Сэр Бартоломью быстро взмахнул мечом, и правая рука сквайра с зажатым в ней топором отлетела в сторону, из раны плеснула струя алой крови. От чудовищной боли Артур на какое‑то мгновение пришел в себя. Коротко по‑медвежьи рыкнув, он с ошеломляющей быстротой ударил рыцаря кулаком в лицо, да так, что тот отлетел на три шага и упал на спину, оглушено мотая головой.

От удара о землю ремни шлема лопнули, дребезжа расколотой кастрюлей он откатился куда‑то в сторону. Пошатываясь, Артур подошел к лежащему, и с силой, точно давит некое мерзкое насекомое, опустил ногу рыцарю на лицо. Оглушенная мерзким хрустом и страшным, тут же оборвавшимся криком сэра Бартоломью, толпа замерла без движения.

Артур постоял еще несколько секунд, раскачиваясь все сильнее, а затем рухнул на поверженного. Лицо его посерело, грудь не двигалась, мой соратник был мертв. В последнем усилии, собрав все оставшиеся силы, он сокрушил рыцаря. Я оглянулся на Гюнтера, тот лежал на боку, безжизненно раскинув руки, и лужа крови под ним все прибывала. Судя по всему никакой лекарь ему уже не поможет. Пошатываясь, я подошел к Артуру и стянул его тело с сэра Бартоломью. Одного взгляда мне хватило чтобы понять: рыцарь был мертв.

В толпе тихо двигались, приходя в себя от неожиданной развязки. Зашептались, отводя глаза. Присутствующий тут же священник, набожно наклонил голову, до меня донеслись слова молитвы.

– Остановите бой, – крикнул барон Вибних. – Я признаю себя побежденным!

– Прекратить бой! – рявкнул шериф.

Я сделал шаг назад. Уж не знаю, что там они прочитали на моем лице, раз так засуетились. В рыцарском обычае добивать поверженного противника, если тот не признает себя побежденным, но в любом случае я не собирался этого делать. Мигом люди барона кинулись к телу его сына. Но тут же, выразительно переглядываясь, отступили.

– Что с ним? – требовал барон, бледнея на глазах.

Шериф графства смотрел в сторону. Похоже для бывалого воина все стало понятно еще тогда, когда умирающий Артур, вложив последние силы, ударил рыцаря. Я ухватил рукоять своего меча и с силой дернул, тот упирался. Перепрыгнув канат какой‑то мужчина придержал тело Гюнтера и помог мне освободить клинок. Вытерев лезвие меча об одежду убитого, я медленно вложил клинок в ножны и поднял взгляд.

Стоящий передо мной парень аж приплясывал от возбуждения.

– Мой господин! – тараторил он. – Да осияет вас божия благодать!

Узнав его я вскинул брови:

– Где мой конь, мошенник?

– С ним все в порядке, – расплылся тот в улыбке. – Господи, вас мне послало само небо!

– Ну что там еще случилось? – вздохнул я.

– Я вас сразу разглядел! Вы настоящий боец, вы – мой герой. Я на вас поставил! Все, что у меня было, и даже вашего коня! Теперь я смогу купить лавку, и на этот раз отец Гвинервы мне уже не откажет!

– Ну ты и плут, – ухмыльнулся я одной стороной рта. – Веди коня, я уезжаю.

– Я мухой, – счастливо заверещал тот.

Вспенив воздух парень немедленно исчез. Похоже, в этот день я осчастливил неведомых мне влюбленных. Сзади возбужденно загомонили, и я обернулся. Городской эскулап, пожилой и с заметным брюшком, склонился над сэром Бартоломью. Лицо доктора побагровело от прихлынувшей крови. Тут же он разогнулся, разочарованно поджав губы.

Стоящий рядом молодой мужчина с постным лицом, одетый в серую ученическую одежду, не дожидаясь команды захлопнул переносной сундучок. Внутри что‑то звякнуло, тонко зазвенели, столкнувшись, пробирки, и на меня пахнуло полузабытым запахом лечебных трав.

– Мужайтесь господин барон, – блеющим голосом произнес врач. – Сейчас ваш сын находится перед Престолом Господним.

Взревев, барон Вибних кинулся к телу сына. Он упал на колени и долго глядел в изувеченное лицо. А когда поднял голову взор его был полон самой смертельной ненависти.

– Ты! – закричал барон, уставив палец на сэра Джофруа. – Из‑за тебя погиб мой сын. Так знай же, что не пройдет и пары месяцев, как вы с женой последуете за ним. И гореть вам в аду! Клянусь распятием, так оно и будет, и призываю в свидетели своих слов святого Георгия, покровителя нашей земли!

Выслушав его сэр Джофруа спокойно отвернулся. Лицо старого рыцаря было холодно и непроницаемо, и только угол левого глаза слегка подергивался. Шериф графства отдал тихую команду, стоящий рядом сержант понятливо кивнул и, подозвав пару арбалетчиков, подошел поближе к сэру Джофруа.

– Божий суд открыл нам истину, – ровным голосом провозгласил сэр Вильям Трассел. – Установлено, что сэр Джофруа Поингс по праву владеет занимаемыми им землями.

Шериф оглянулся на группу дворян, весь бой простоявших молча, без единого азартного выкрика:

– Есть ли возражения у выборных от нашего графства?

Те, переглянувшись, подтвердили его решение. Я машинально пересчитал выборных, оказалось, их ровно дюжина.

– Суд окончен, – подвел итог сэр Вильям.

Хрипло пропела труба, и сразу же толпа загомонила с удвоенной силой.

– Поедемте, – сказал я сэру Джофруа. – Я провожу вас.

– Спасибо вам за все, сэр Робер, – отрывисто сказал тот, – но уезжайте как можно быстрее. Не сомневайтесь, барон непременно про вас вспомнит, едва лишь немного отойдет от горя. Или же ему напомнят, доброхотов у нас хватает. За меня же не беспокойтесь, воины сэр Вильяма сопроводят меня до замка.

– Как вам будет угодно, – поклонился я.

Давешний молодец, раздутый от гордости как воздушный шар, маячил невдалеке, держа в поводу подаренного мне жеребца. Я же медлил, не решаясь уйти и оставить сэра Джофруа одного. Старый рыцарь стоял гордо вскинув голову, рука его машинально поглаживала рукоять меча. Воины барона оценивающе разглядывали его, не предпринимая, впрочем, никаких действий. Дураку было понятно, что в городе они рыцаря не тронут. Ну а потом?