Ландскнехт. Проходная пешка

      Но - мощеные главные улицы, дома каменные, тесно стоящие, почти все в пару этажей. Пусть и с босоногими подростками, поросятами и курами, разгуливающими по мостовой, торговлей по обочинам и сохнущем на веревках бельем. В центре города все вместе - здание официального вида - явно управа, с флагштоком на котором лениво обвисло некое полотнище, рядом - участок и пожарная часть, как и положено - с каланчой, чуть дальше - храм, неказистой архитектуры - более похожий на лютеранские кирхи, но без слишком высокого шпиля. Далее площадь переходила в рынок, а на дальней стороне от управы и участка, за рынком, теснилась пара кабаков. Замыкали же площадь лавки и магазины.

      Вот туда мы сразу и направились - Кэрр сказал, что тут расторговываться не надо, мол, не то место - просто сдадим часть сыра и муки, что прикупили, местным лавочникам. Я тоже утром добил товар сырами - на кузне не только не оказалось ничего стоящего - я даже пожертвовал усатому дядьке серебрушку, ибо он живописал, как вокруг купленного мной ящика мелких сапожных гвоздей, словно коты вокруг сметаны, ходили те самые мужички, с которыми Бэзо играл в нарды. Они во всю уговаривали перепродать им товар, предлагая более высокую цену - но дядька устоял - бизнес там шел по своим правилам, и репутация ставилась порой выше сиюминутной прибыли - что меня в общем порадовало. Но зато остальное интересное-вкусное - перекупщики подмели - на что Кэрр и посоветовал купить сыра, благо мы все равно заезжали забрать заказанное накануне. Сыр в косицах, сухой - купил для поесть, а вот три круга ароматного нежного свежего - сейчас как раз и сдал в лавку и один из трактиров. Не сказать, чтобы выручка была баснословной - так нет, но еще чуть серебра прибавилось. Однако, Кэрр, похоже, намеревался еще как-то подзаработать - он велел нам остаться с лошадьми и телегами в дальней части рыночной площади - наказав приглядывать получше - мол, нравы тут не те, что в деревнях - город, хоть и маленький. Сам он и Лами - переоделись в 'нарядное' - и буквально за полчаса мастер Кэрр собрал толпу человек в пятьдесят, устроив импровизированную проповедь. Я пока не особо разобрался, что тут с религией - и забеспокоился - на ступенях храма появился типичный 'батюшка', разглядывая и слушая 'конкурента по распространению опиатов' с явной настороженностью, при том поглядывал он и на участок - словно прикидывая - не позвать ли кого следует. Впрочем, Кэрр столь воодушевленно вел проповедь, что скоро толпа удвоилась в численности, кто следует сами вылезли из участки на свет Божий, присоединясь к прочим - а вскоре и батюшка взирал вполне благосклонно. Я не очень хорошо понимал о чем толкует 'пастор Кэрр' - видно, изъяснялся он витиевато, только отдельные фразы и общий смысл - ну, общий он во всех подобных мероприятиях обычно схожий. Завершили же грандиозным (по меркам этого захолустья) хоровым пением. Это, на самом деле, вышло очень красиво - Кэрр старательно дирижировал, воодушевленные горожане старались - и песня вышла очень даже проникновенной, многие в толпе утирали глаза, даже батюшка и подошедший к нему полицейский, судя по габаритам и синему с золотом мундиру, были весьма благосклонны. А с балкона управы за всем наблюдали издалека местные власть придержащие - и тоже были довольны. Безо, пока мы караулили добро, объяснил - такое тут не редкость, обычно правда, церковники не любят конкурентов, но мастер Кэрр не в первый раз так делает и всегда выходило как надо.

      После того как закончилась проповедь, Лами, в нарядном длинном платье, этакого чопорного покроя, с монашеской какой-то косынкой,потупив глазки (ну, не поверил бы, если бы не знал, что этот чертенок так умеет!) пошла с большой кружкой собирать 'пожертвования'. Народ давал охотно, и она дважды возвращалась к отцу и 'сдавала выручку'. На третий раз уже пошла вдоль площади - и народ, слушавший проповедь на крылечках лавок и трактиров, тоже охотно подбавил, потом Лами подошла и встала напротив управы, сделав книксен - и с балкона бросили несколько свертков - очевидно, завернутые в бумагу монеты. Даже полицейский и батюшка не отказали 'в пожертвованиях' - батюшка еще что-то поспрашивал у девочки, но, судя по реакции - та была проинструктирована верно, и ответы явно понравились. Дальше они с Кэрром подошли и оставили 'сборы', а сами ушли обедать - кто-то из воодушевленных проповедью горожан звал их отобедать за компанию. Ну а мы с Бэзо запалили самовар, и он сбегал и принес из трактира пирогов и рулет с мясом и зеленью - тоже подкрепились неплохо, да еще Бэзо похвалился, что выторговал скидку. Чтоб я в этом сомневался, ага.

      Однако, ночевать в этом городке мы не остались - после обеда снялись и поехали, и к вечеру привычно разбили стоянку. Правда, вокруг уже была не степь, а вполне себе средняя полоса - и островки леса, и поля, и речки-озера вперемешку. Вот на краю такого островка леса мы и остановились. Я как мог выразил удовольствие от окружающей природы - и Кэрр подтвердил - да, дальше местность пойдет благодатная, куда как более изобильная, чем районы по краю степи, где мало воды и растительности. Тут и народ побогаче живет, несмотря на налоги и прочее - есть возможность заработать побольше, и жить получше. Пересчитали выручку от торговли опиумом для ширнармасс - и я призадумался. Выходит, продавать красивые слова об правильных вещах - на порядок выгоднее чем возить и перепродавать свежайшие, обалденно ароматные и вкусные сыры. Вспомнилась поговорка про 'не мешки ворочать' - и подумалось - что что-то тут не того.

       - Человек, Йохан, хочет чтобы ему говорили красиво и про счастье - усмехнулся Кэрр, угадав причину моей задумчивости - Многие говорят правду - и их за это не любят. Человек не хочет правды, хотя и требует говорить правду.

      Ага. 'Бог с ней с правдой, дайте что-то, во что не стыдно было бы поверить'. Ясно все... ну и ловкач же этот Кэрр, однако.

Глава 7

      Три дня мы ехали по типичной 'сельской местности' - деревушки, крупные и помельче, городов не было. Я уже освоил немного географию - ехали мы, выходит, по югу Валашского княжества, параллельно горному хребту Сен-Ирре - где-то по этим горам, протянулась граница Валаша с Союзом. Земли Союза неширокой полосой предгорий уже по той стороне хребта тянулись вдоль берега моря. Отсюда добраться в Союз мало реально - дорог через горы нет, только тропы - царство горцев-проводников и контрабандистов. Я полушутя спросил Кэрра - как оно мол насчет..? Он скривился и пояснил - возни много, толку мало... если не брать совсем уж... эдакое. А неприятностей можно много нагрести. В горах в верховьях рек недавно князь развернул работу - что-то там мудрит по водоотведению. Ну и войск местами хватает - горцы нет-нет да и нападают на рабочих. Предгорные тейпы уже давно в общем усмирены, даже в войсках имеются горские части - тоже своеобразные, то отчаянно храбрые и преданные - то оставляющие поле боя без приказа и устраивающие бунты. А вот высокогорные - те 'условно усмирены'. Местами если прямо говорить - идет тихая такая война - княжий спецназ гоняется по заросшим лесом горам и каменным осыпям за группками горцев, горцы устраивают засады, военные экспедиции выжигают и взрывают горские непокорные селения, горцы нападают на лагеря, казармы и рабочих... В общем, знакомо и понятно. Конечно в таких районах тащить контрабанду черевато - можно нарваться и на горцев, и на егерей - а итог будет одинаков - пристрелят на месте скорее всего, или если поймают солдаты, то под суд - и на каторгу. А те районы, где было потише - они находились совсем в диких местах, где толку от затеи с контрабандой без всякого... совсем эдакого... вроде травки или рабов (работорговля тут вполне официально имеет место, но налоги и пошлины на это - очень велики) получается нерентабельно. В общем - тут пока выходит честно жить - проще и выгоднее. Ну и отлично - буде надобность, нечестно я всегда успею, нам оно не привыкать, это никогда не поздно.