Битва за Свет

Я обратил внимание остальных на домик со светом и попросил Ярослава остановиться. Мы вышли из автомобиля. Вдалеке, из леса, слышался волчий вой, от которого у меня по коже пробежали мурашки. Я огляделся по сторонам – ничего необычного, обычный посёлок. Правда, метрах в двадцати от нас, на обочине дороги, валялся какой-то окровавленный, как мне показалось, комок. Вид его привёл меня в некоторое волнение: в памяти твёрдо стоял образ изрешечённого, превращённого практически в кусок сырого мяса под Колокольцевкой афганца. И хотя то, что лежало у дороги, было совсем небольшим, окружающая обстановка провоцировала сознание на самые жуткие фантазии…

Сергей Валерьевич и Гоша, выйдя из машины, немедля сняли автоматы с предохранителей; Клоп приказал Гоше оставаться у машины и держать ухо востро, а сам пошёл в сторону домика, а я за ним. После недавней встречи с бандитами, побывав на волоске от смерти, мне было, откровенно признаться, жутко идти даже те метров семьдесят, что отделяли домик со светом от трассы. Стояла настолько гробовая тишина, что когда откуда-то издалека, в очередной раз, нарушая тишину, замычала корова, я аж подпрыгнул от испуга. Я никак не мог заставить себя поверить в то, что в этом, как мне казалось, гиблом месте живут люди, которые сейчас мирно спят в своих домишках, плотными рядами стоящих слева и справа. Но широченная спина Клопа всё же вселяла уверенность, хотя мы и не были застрахованы оттого, что в домике нас могла ждать подобная предыдущей засада. Но всё равно делать ничего больше не оставалось, кроме как идти на подобный риск, ведь в лапах негодяя беззащитная девушка, моя Дашенька, и её нужно было найти, найти любой ценой. Бойцы это тоже прекрасно понимали и готовы были принять риск. Да что там говорить, они же – ветераны, ветераны нескольких войн, и на их счету не по одной спасённой жизни, и, дело понятное, не всегда обстоятельства для выполнения своего воинского и мужского долга благоволили и не сулили им верную погибель, но они выжили. Выжили, выживем и сейчас. Да что им, что нам эта горстка жалких подонков, шакалов, промышляющих разбоем тогда, когда почти настал судный день и люди как никогда беззащитны. От этих мыслей меня подстегнула недюжинная злость. Я сжал кулаки и почувствовал прилив сил. В тот момент я был бы готов накинуться с кулаками на любого негодяя, встреться бы он мне тогда, и мне было бы совершенно наплевать, если б его силы хоть вдвое, хоть втрое превосходили бы мои. Наверняка каждый в какие-то моменты жизни испытывал подобные чувства, когда, чувствуя за собой справедливость и правду, готов зубами перегрызть глотки подлецам и мерзавцам.

Автомат Клопа издал уже знакомый мне звук. Это был щёлкнувший затвор, приведший оружие в боевую готовность. Мы чуть слышно переступали ногами, не издавая ни единого лишнего звука. Клоп жестом показал, чтобы я подошёл к окну, в котором как раз и виднелась тонкая полоска света. Я кивнул и, пригнувшись, пробежал вдольстены и встал слева от окна, которое располагалось аккурат на уровне моей головы. Затем очень медленно, с застывшей в жилах кровью, вытянул шею так, чтобы, телом оставаясь за стеной, смочь заглянуть в окно. Я хоть и не показывал виду, но очень сильно боялся, что вот-вот получу пулю в висок. Боялся, потому что что-то мне подсказывало, что нас видели, видели, как мы подъехали и шли к дому. Ну, а в том, что этот дом – ни что иное, как убежище бандитов, я был уверен на все сто. Но каково же было моё удивление, когда, заглянув внутрь, я сразу же увидел профиль старухи, сидящей на табуретке у противоположной стены небольшой комнатки возле едва попрыгивающего в открытой печи пламени. Она сидела сгорбленная, в каком-то халате, а на голове её была косынка. Свет, что изначально нас привлёк, и был светом от пламени из печки.

– Там старушка у печки сидит, – прошептал я.

Клоп кивнул, затем трижды постучал в дверь. Я наблюдал, как старушка, вздрогнув от неожиданности, поднялась с табуретки и неуклюжей походкой захромала к двери.

– Кто? – из-за двери раздался скрипучий старческий голос. – Кто там?

– Мы ищем похищенную девушку, – ответил Клоп, – не бойся, мать, мы – военные, мы ничего плохого не сделаем. Только спросим кое-чего. Хотите, я покажу в окно своё удостоверение?

Но вместо ответа, к большому удивлению, мы услышали щелчок открывшегося засова. Дверь приоткрылась. Сгорбленная бабушка с порога бегло осмотрела Клопа, затем и меня, когда я подошёл поближе. На удивление, старушка нисколько не испугалась громадного Клопа, в чьей опущенной правой руке был автомат, а только пригласила нас в дом. Крошечные сени домика были завалены каким-то хламом: лопаты, грабли, тюки, тряпки, коробки. Но комната, куда пригласила нас хозяйка, была очень уютной, хоть и совсем крохотной. По углам, сверху, были расставлены образа, рядом с которыми стояли огарки свечей. На стене, что напротив входа в комнату, висели механические часы с кукушкой, на которых было уже четыре часа двадцать минут. В комнате было поразительно уютно и тепло, тепло от печи. Мы с Клопом встали в проходе, не зная куда нам проходить и проходить ли вообще, но старушка скомандовала: «Чего встали, проходите, садитесь!» и указала на крошечный столик у кровати, стоящей аккурат под окном, в которое я и заглядывал. Мы сели на стулья, стоящие у стола, а пожилая хозяйка села на кровать. Клоп залез в нагрудный карман, вытащил оттуда своё служебное удостоверение и, раскрыв его, показал старушке. Но та не стала всматриваться в документ, а только улыбнувшись мягко, сказала: «Милок, я чувствую, вы хорошие люди. Убери ты свою бумажку, мне и так всё понятно». Мы с Клопом переглянулись, а я не выдержал и сказал: «Да, но времена сейчас, бабуль, такие… И как вы только дверь нам открыть не побоялись, бандиты же ведь кругом!» Старушка на это только улыбнулась и посмотрела на меня так проникновенно, что у меня на душе даже стало как-то легче.

Престарелой хозяйке на вид было не меньше восьмидесяти, но, скорее всего, даже больше. Она была невероятно маленькая по комплекции, ростом едва ли метр шестьдесят. Спина её от преклонного возраста была полукруглой. Лицо, руки её были все в морщинах. Белые как пепел волосы были забраны в пучок на макушке.

– Баба Зоя я, так меня и зовите, – улыбнулась беззубой улыбкой бабушка, – как вас кликать-то? – в каждом слове делая ударение на «о» поинтересовалась она.

– Я Сергей, – отозвался Клоп.

– Меня Антоном звать, – представился я. – У нас беда случилась, мы за помощью пришли, – понимая, что на промедление у нас нет ни времени, ни права, сразу же начал я. Затем я рассказал в трёх словах, куда и зачем мы направляемся, и что с нами произошло этой ночью.

Наверное, вам очень интересно, почему баба Зоя не спала в столь поздний час и почему она вообще открыла нам дверь, когда, казалось бы, ни один нормальный человек не открыл бы теперь дверь незнакомцам среди ночи? У нас с ней завязался разговор, пусть и не очень долгий, – медлить было нельзя, – но после которого всё встало на свои места. Покойный уже сын бабы Зои до «Конца» света» ещё связался с нехорошей компанией в их деревне, был не раз судим. Потом он стал безусловным лидером, авторитетом, не только среди местных уголовников, но и даже в недалёкой Туле, Ростове… Баба Зоя много слёз пролила над тем, во что превратился её сын, и отреклась от него. Но тот, несмотря на все страдания и упрёки матери, уже не в силах был завязать с преступностью. Но он любил свою мать и всячески оберегал её, обеспечивал и защищал. В конце концов, случилось то, что должно было рано или поздно случиться: с год назад её сына застрелили во время очередного разбойного нападения на какую-то автомобильную колонну. Как же баба Зоя плакала и причитала, когда услышала нашу историю; она узнала в описанных мною подонках своего сына, кляла их, молила Бога о прощении души своего сына, Ивана. После гибели Ивана, лидерство над преступным сообществом взял на себя его лучший друг, который при жизни Ивана был правой его рукой. По иронии судьбы баба Зоя была лучшей подругой матери нового преступного главаря, которая совсем недавно померла. Именно поэтому баба Зоя и могла спокойно доживать свой век в её лачуге, не опасаясь преступников, которые по воле влиятельного друга её сына обходили этот дом стороной. Но самым главным было, конечно же, не то, что мы оказались на «островке безопасности», конечно нет. Главной удачей было то, что баба Зоя могла дать нам какую-нибудь наводку, хоть какую-то зацепку, где искать или кого спрашивать про дислокацию бандитского логова, что помогло бы нам в поисках Даши.