Судороги Земли (СИ)

  - Всё нормально! - подчёркнуто весёлым тоном сказал Зодчий. - Пойдем, посмотрим, чем он занимается...

  - Чем он может заниматься, кроме вашей последней разработки?! - ответил Агути, откровенно изучая Зодчего.

  В его широко открытых глазах весёлый интерес быстро сменился молчаливым подозрением.

  На выходе из дома Зодчий приотстал, сделав вид, будто копается в рюкзаке. На самом деле он хотел пропустить Агути вперёд, потому что не имел ни малейшего представления, где находится оружейная комната!

  Хитрость удалась. Агути уверенным шагом завернул за угол дома, и они неожиданно оказались перед входом в подвал, которого шесть дней назад здесь тоже не было!

  Зодчий остановился, с тревогой прислушиваясь к себе. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, в ногах появилась слабость. С трудом заставив себя сдвинуться с места, он медленно последовал за Агути...

  Фархада они обнаружили у длинного обитого металлом верстака, на котором ровными рядами лежали стрелы с зазубренными наконечниками из голубоватой стали.

  - Сплав, который ты предложил, оказался слишком хрупким, - сказал Фархад, заметив приближение Зодчего. - Я кое-что изменил в химическом составе и добавил катализаторы. Посмотри, какие красавицы получились! - Фархад взял стрелу, вложил в лук и, почти не целясь, выпустил её в дальний конец комнаты - там белыми пятнами светились несколько мишеней.

  Тренькнула тетива, прошелестела стрела, и в тёмном углу сверкнула искра.

  - Видал?! - восторженно произнёс Фархад. - Мишени наклеены на металлические листы. Так эти красавицы, - он любовно погладил ровный ряд стрел, - пробивают листы насквозь!

  - Впечатляет... - Зодчий попытался своим голосом изобразить невероятную радость и воодушевление.

  По-видимому, ему это плохо удалось, потому что Фархад обронил:

  - Только ты не обижайся, что я твою методику изменил. Для нас ведь главное результат.

  - Разумеется... - быстро согласился Зодчий.

  - С новым сплавом мы будем изготавливать по десять-двенадцать тысяч стрел в день!

  Испарина покрыла лоб Зодчего.

  - Фархад, ты определённо молодец... - сказал он почти правдоподобно-радостным тоном. - Извини, сейчас я немного не в форме. Мы потом об этом поговорим...

  - Конечно! - согласился Фархад. - Но ты не забудь: с изготовлением усиленных арбалетов нам следует поторопиться. Время-то уходит!

  - Время уходит... - эхом повторил Зодчий, внутренне содрогаясь - короткая фраза всколыхнула в его памяти что-то очень-очень страшное...

  Вслед за Агути он вышел на воздух. Здесь, прямо у дверей, опустился на траву. Сердце работало тяжело, с перебоями. Пальцы рук, которыми он попытался застегнуть пуговицы куртку, противно дрожали. В голове звенела пустота...

  - Что с тобой?.. - встревожился Агути.

  - Не знаю... - ответил Зодчий. Слова прозвучали невнятно, словно голову обложили толстым слоем ваты. - Мне что-то нездоровится...

  - Пошли! - решительно произнёс Агути. - Полежишь в постели, а я тебе свой фирменный грог приготовлю. Завтра как огурчик проснёшься!

  Про "огурчик" Зодчий часть фразы пропустил, но вот грог! - во всём Зоконе никогда не было спиртного!

  Когда Агути ушёл, Зодчий встал с кровати, подошёл к полке, достал знакомую тетрадь. Переплёт, рисунок, тиснение были прежними. С облегчением вздохнув, Зодчий начал неторопливо листать исписанные убористым почерком страницы. Скоро понял - ему лучше присесть. Он так и сделал, после чего положил тетрадь перед собой и стал внимательно читать:

   "...отмечено много случаев членения "ходульников" на две и даже три особи, способные к агрессивному поведению на третью-четвёртую минуту после деления. Кроме того, всё чаще встречаются симбионты, с доминированием передних конечностей, которыми они способны как нападать, так и передвигаться с их помощью. Зарегистрированы случаи появления хитиновых панцирей у, так называемых, "летающих гну". Эти организмы отличаются крупными размерами и более изощрённы в нападении. Следует также учитывать, что "летающие гну" не являются продуктом Перехода, а лишь калькируют информационную матрицу во время "лучистого" извержения..."

  Зодчий отшвырнул тетрадь в сторону.

  "Бред! Бред! Бред!" - подумал он, стискивая голову в ладонях.

  Вошёл Агути. Сделав вид, будто не заметил валявшейся на полу тетради, поставил перед Зодчим высокий бокал из цветного стекла и требовательно произнёс:

  - Пей! Полегчает.

  Зодчий одним глотком опорожнил содержимое, прислушиваясь к тому, как огненный ком напитка скользнул по гортани, заставив запылать пищевод. Сначала загорелись уши, словно Зодчего уличили в постыдно-омерзительном поступке, потом огонь проник в голову, и она сделалась невероятно тяжёлой.

  - Пожалуй, я лучше лягу... - с трудом выдавил из себя Зодчий, направляясь к кровати.

  "Чего он намешал в свой коктейль?.." - вяло подумал Зодчий, испытывая непреодолимое желание закрыть глаза и спать, спать, спать...

  Агути поднял тетрадь, аккуратно поставил её на полку. Потом подошёл к кровати, чтобы поправить сползшее на пол одеяло. Зодчий уже спал, смешно шевеля губами во сне. Агути заботливо поправил сбившуюся постель. Собираясь уходить, случайно бросил взгляд на руку, высвободившуюся из мягкого плена.

  Секунду смотрел на неё, не отрываясь, потом выпрямился, тяжело вздохнул.

  Горестно покачав головой, прошептал:

  - Зря ты ходил туда, парень...

  17.

  Зодчий проснулся задолго до рассвета бодрым и полным сил. Неприятное чувство раздвоенности и моральной ущербности, накануне воспринимавшееся им едва ли не коллапсом личности, по-прежнему продолжало жить где-то в глубине его естества, но рассвет привнёс в это тягостное чувство свет надежды, - как в памятный день появления в Зоконе.

  Работая в прошлом мире на грани физики и метафизики, Зодчий много раз встречался с подобными явлениями. Человек, к сожалению, так устроен, что, сталкиваясь с неизведанным, либо замечая в себе отклонения от рационального мышления или поведения, приходит в состояние испуганной беспомощности. Немногие способны адекватно воспринимать неприятные перемены, обращаясь, прежде всего, к разуму - единственному неоспоримому превосходству над царством животных. Только с его помощью пытливый человек способен бороться с эмоциональным недугом: исследовать, размышлять, строить гипотезы в поисках правильного решения. А найти это решение непросто, потому что на пути к истине встают препятствия, которые без специального научного оборудования преодолеть практически невозможно.

  Предварительно оценивая вчерашние события, задаёшься вопросом: визуальные изменения коснулись всего материального мира, или же исключительно личности по имени Зодчий? За весь Зокон говорить сложно, потому что необходимы, как минимум, десятки сопоставлений. Если же вырвать из контекста событий отдельно выходца Зодчего, то первым что приходит на ум в качестве возможного объяснения - это эмоциональная аберрация или психосоматическое воздействие. В прежней жизни Зодчий никогда не страдал неврозами и предположение о том, что именно разум делает его тело больным, и что вчерашние физические травмы происходят из-за отклонений в работе мозга, отмёл сразу. Скорее он согласится на аберрацию: реальность невероятно сложна, и в состоянии поставить в тупик любого исследователя. К тому же отклонение от рационального мышления не всегда является критерием неадекватного поведения.