Страж Границы

Старших чиновников и офицеров расселили по домам зажиточных крестьян, остальные же разбили лагерь неподалёку от деревни. Я, конечно, попадал в число тех, кто мог бы поселиться в доме у какого-нибудь местного богатея, однако глядеть на эти постные рожи сил просто не было. Потому я и отправился в лагерь. Дорога туда вела мимо деревенской церкви, что не странно, ведь она стояла точно посреди деревни. Я шагал мимо неё, от нечего делать, крутя головой и высматривая разные разности. Расписанные горшки на плетнях, красивые коньки на крышах, символы на церкви. И тут же замер, застыл, как вкопанный. Среди иных знаков тут же красовалась и проклятая свастика, не стилизованная, как старых церквях, с которых сбивать их не стали даже после мятежа фон Бока, а самая что ни на есть нацистская, повёрнутая под углом.

И тут меня словно кто в спину толкнул. На ходу проверяя оружие — меч и новый пистоль, подарок дона Кристобаля — я быстрым шагом устремился к дому здешнего солтыса, у которого гостил Альтон Роско. Дом был большой, добротный, в два этажа — нижний каменный, верхний сложен из массивных брёвен — да к тому же обнесён высоким деревянным забором, куда там плетням, что вокруг других домов. У ворот стоят два бойца из отряда Кариэля в тяжёлых доспехах, при мечах и щитах, лица закрыты забралами массивных шлемов.

— Куда? — преградил мне дорогу один из них, подняв руку в останавливающем жесте.

— У меня дело к обер-канцлеру, — заявил я. — Особой важности. По иному поводу я бы к Роско рваться не стал.

— Ну да, — кивнул гвардеец. — Удачи тебе, сэр Галеас.

Он даже толкнул створку ворот. Я поспешил внутрь. Войдя в дом, я поймал за руку какого-то мальца и спросил у него, где солтыс и его гость.

— Дак, у батьки они, — ответил тот. — Ток никово пущать не велено. Тама не токмо гость да батька, но и батюшка наш. Их тревожить никак нильзя.

— Мне можно, — ответил я. — Где батьки твоего комнаты.

— Дак, на втором етаже, токмо пущать не велено.

— Не бойся, парень, — отпустил его я, — не выдам.

Я поднялся на второй этаж, легко нашёл комнаты солтыса. Оттуда раздавались голоса, отчего-то два, и оба благожелательные и спокойные. Выходит, никто не собирается обижать нашего обер-канцлера. Когда я ворвался в комнаты, то обнаружил Альтона Роско, сидящего за столом вместе с молодым человеком в долгополой одежде, более всего напоминавшего именно священника. Правда, "батюшкой" его мог назвать разве что мальчишка, вроде того, что я поймал за плечо.

— Вы что себе позволяете?! — тут же вскричал обер-канцлер, швыряя вилку в блюдо с мясом.

— Приветствую тебя, некромант, — заявил я лжесвященнику, полностью игнорируя обер-канцлера. Ещё при входе в комнаты солтыса, я вынул из кобуры пистоль и теперь наставлял его на противника. — Давно тут окопался?

— Ты что творишь, капитан?! — орал Роско. — Я тут налаживаю отношения с местным духовенством, а ты… ты… Ты!

— Я чую в тебе остатки нашей силы, — ни я, ни некромант не обращали внимания на него, — откуда?

— Я прикончил одного из вас, — ответил я. — В вашем мире, в вашей иллюзии.

— Понятно, — кивнул некромант, — как ты понял, кто я такой. Но со мной тебе не сладить. Я сильней того несчастного, что возжелал стать личом, не имея для этого достаточно знаний.

Глаза его загорелись чёрным пламенем, по одежде замелькали антрацитовые искорки, пальцы опутала паутина того же мрачного цвета.

— Убери свой пистоль, — голос некроманта также изменился, став хриплым и каким-то замогильным, — свинец не причинит мне вреда.

Я пальцем сдвинул рычажок предохранителя — и нажал на курок. Мой новый пистоль был иной системы, чем прежний, несколько лучше него. Вместо луча из ствола вылетел свинцовый шарик пули. Он врезался в голову некроманта, точно между почерневших глаз. Некромант даже усмехнуться успел, мол, что ты мне сделаешь, я ж тебе говорил. Но в следующий миг голова его лопнула, будто взрывчаткой начинённая. Кровь, осколки черепа и мозговое вещество полетели во все стороны, забрызгав еду, одежду и лицо обер-канцлера.

— Да что это такое? — Он уже не кричал, голос его осип, руки тряслись, а по лицу словно белилами прошлись. — Что ты тут творишь, капитан?

— От смерти нас спасаю, — ответил я. — Вы ещё не поняли, обер-канцлер, с кем вы трапезничали?

— Какое право ты имел врываться ко мне… — начал было Роско, но его прервал шум на улице.

Снова позабыв о нём, я подскочил к окну и распахнул ставни. Более всего это напоминало последствия резни, какие учиняют в деревнях немёртвые твари. Вот только валяющееся прямо в грязи люди были ещё живы и дёргались в конвульсиях. К тому же, на телах их не было следов никаких ранений. Казалось, люди, как шли по своим делам, так и повалились, скорее всего, так оно и было. Над ними суетились чиновники из свиты Роско, многие стояли над телами на коленях или сидели на корточках, не боясь испачкать свои долгополые одежды в грязи. Иные совершали сложные пассы, с рук их стекала магическая энергия.

Ко мне присоединился Роско, толкнувший меня плечом. Он с любопытством и страхом глядел вниз. Наверное, из него мгновенно выветрилось всё высокомерие и презрение к рейдерам. Он совершенно не обращал внимания на кровавые пятна на лице и одежде.

— Это… — заикнулся обер-канцлер, голос его дрожал. — Это что такое?

— Некротический шок, — заявил входящий в комнату солтыса чиновник, тот самый, молчаливый, из кабинета магистра. — Они слишком долго находились под воздействием некроманта, и с его гибелью оказались на грани смерти. Некромант тянул из них жизненную силу, а некротическая энергия стала своего рода наркотиком. Без постоянного воздействия они умрут — и очень скоро.

— И что же, никак нельзя помочь несчастным? — обернулся к нему Роско.

— Были у нас раньше мастера… — протянул чиновник.

Я одними губами, так чтобы увидел только он, произнёс "Форскрит". Чиновник кивнул.

— Но их теперь нет, — сказал он, — а тех, кто остался ещё натаскивать и натаскивать.

— И теперь все эти люди обречены, — вздохнул Роско.

В тот миг я подумал, что не такой уж он надутый и высокомерный болван, каким кажется. Просто, наверное, высокий посланник и обер-канцлер западной границы не может быть другим. Но там, под этой маской высокомерия, под мехами и золотыми цепями скрывается неплохой, в сущности, деревенский парень, сын солтыса целого округа.

— Это не самая худшая новость, обер-канцлер, — сказал чиновник. — Откат смерти некроманта накрыл и мужиков, что нанялись к нам после болезни наших людей.

— И что это должно значить? — нетерпеливо спросил Роско.

— Они такие же, как те крестьяне, что сейчас корчатся на земле, — ответил вместо чиновника я. — В их деревне тоже хозяйничает некромант.

— А вы ещё смеялись над идеей командора Гутьере создать карательные отряды, — зачем-то ввернул шпильку молчаливый чиновники, — и выступали против учреждения таких из бойцов нашей крепости.

— Я не думал, что всё зашло настолько далеко! — взмахнул руками Роско. — К тому же, карательная центурия всё же была создана.

Мы спустились на первый этаж. У лестницы лежал знакомый малец, у которого я спрашивал, где найти Роско. Его били судороги, словно в эпилептическом припадке, на губах пузырилась пена, локти и босые ступни разбиты в кровь. Переступать через него было бы неприлично, а потому мы с чиновником перенесли его в сторону. Это было непросто, даже сложнее, чем если бы он намеренно вырывался. Уложив мальчишку, мы вышли на улицу. Видимо, мальчик был жив исключительно благодаря юным годам, тело его сохраняло способности к выживанию, не смотря на некротическое воздействие. Потому что остальные жители деревни уже лежали замертво

— Никакая целительская магия их не спасёт, — покачал головой чиновник. — Осталось только сжечь деревню дотла, и передать Воздушным письмом всё, что тут стряслось.

Это была долгая ночь, лишь ближе к вечеру, когда умерли все жители деревни от стариков до грудных детей, мы сложили их в несколько больших домов, забили щели сухой соломой, залили дома горючей жидкостью, какую использовали обычно для розжига, и подожгли. Некроманта жгли отдельно. Для него сложили отдельный погребальный костёр, на поленьях которого чиновники, как оказалось, почти все они были магами, вырезали руны, а на жидкость для розжига наложили заклинания. Видимо, благодаря их усилиям поленица, на которой лежало тело некроманта, вспыхнула ярко и прогорела в одно мгновение. От некроманта не осталось и горстки пепла, а что было, смешалось с золой. Эти остатки чиновники-чародеи скрупулёзно собрали, уложили на стальной поддон и развеяли буквально в ничто.