Да забыли про овраги #play_to_return

Вместо того, чтобы испугаться, я вдруг рассердился. Подумаешь, большой танк с крупнокалиберным пулемётом. У самих пушка найдется!

Мрачно оскалившись, я сдвинул прицел левее и ниже, надеясь, что мне повезёт и снаряд моей пушечки нащупает в броне здоровяка слабое место. Рука сам нашла спусковой рычаг. Рывок! Выстрел!

Пушка прыгнула назад, а я наоборот - наклонился вперёд, к прицелу. Как раз, чтобы успеть заметить, как тёмный бурун сметает с корпуса какой-то предмет. Я что, разбил ему фару?

Снова взглянув в командирский прицел, я оценил отважную глупость того союзного танка, что выехал вперёд. Он уже был в полукольце врагов, но стоял неподвижно, даже не пытаясь сбежать. Хотя, от такого количества пушек разве сбежишь? Кстати, а почему не слышно выстрелов других танков? Вроде бы, раньше чужие выстрелы через броню я слышал.

Всё это было очень странно. Тут я вспомнил, что у меня есть рация. Протянув руку куда-то в темноту, нащупал рычажок, сдвинул его с  места, приподнял край шлемофона, чтобы услышать, если в наушниках, висящих где-то рядом на стене, будет что-то слышно. Странно, но первое, что я услышал, был чей-то истерический смех. Да что они, все с ума посходили?

Я стащил шлемофон и нацепил наушники. В уши хлынул поток голосов, перемежающийся звонкими щелчками и коротким шумом эфира. И "зелёные", и "синие" обсуждали какого-то придурка и при этом очень громко и заразительно смеялись.

Ещё не особо понимая соль юмора, я тоже непроизвольно разулыбался. Кажется, речь шла про тот танк, что остался на месте, когда все остальные "зелёные" отъехали назад, занимая места в специальных укреплениях. Отъехали назад?!

- Мужики, а он ржачный, этот Лом, - отчетливо сказал вдруг один из голосов. - Считаю, что гаечку от меня он заслужил.

Коротко дзинькнуло и перед глазами всплыло системное сообщение:

"Вам переведена 1 гайка от игрока "Nikola"-зелёный".

Снова легкий звон.

"Вам переведена 1 гайка от игрока "Vit154"-зелёный.

Дзинь.

"Вам переведена 1 гайка от игрока "Ilog"-синий".

Гайки все падали и падали, а я сидел, не в силах поверить, что обсуждаемый всеми кретин - это я. Позор джунглям! Каждый звоночек, возвещающий о поступлении денег на счет, был похож на плевок.

- Ах, вы уроды! - вскипела во мне вдруг благородная ярость. - Ложкин, вперёд!

Двигатель взревел на полных оборотах, и вдруг жуткий грохот заполонил всё пространство вокруг, ослепляя, вытесняя мысли, лишая способности оценивать происходящее. Словно сотня психанувших дятлов набросилась на мой танк. В состоянии, близком к бессознательному, я смотрел, как множится число маленьких дырочек в передней полусфере танкетки. Дернулся и слабо вскрикнул Ложкин, обмякая на своём сидении. И перед тем, как десяток рассерженных пчёл впились в мою грудь, я всё-таки успел понять, что со мной происходит.

"Из пулемётов толпой загасили. Твари."

А потом была спасительная темнота.

Мы сидели за столом и лопали тушёнку. Помимо гаек, что набросали мне игроки, повинуясь каким-то своим местным игровым традициям, мы с Ложкиным кое-что заработали за обнаружение нескольких единиц техники (да, оказалось, что разведчикам здесь тоже платят), за первый выстрел в бою (пустячок, а приятно), за обстрел заведомо непробиваемого противника (вот ещё бы знать заранее, что он непробиваемый) и за общую победу "зелёных" в игровом эпизоде. Новый нормальный танк на эти деньги купить было нельзя, но на ремонт и пополнение боеприпасов - хватило вполне. И даже немного осталось.

И я купил тушёнку.

- Главная наша ошибка, - говорил я внушительно, работающему ложками экипажу, - заключалась в том, что мы не увидели общего манёвра и не заметили подготовленных позади позиций.

- И боевое задание не читали, - вставил Серпилин, отрываясь от банки. - А там это всё было написано.

- Не перебивай, - сказал я строго. - А без панорамного прицела из танка вообще ничего не видно. Мне нужен панорамный прицел!

- Панорамный прицел можно поставить командиру в том случае, если в экипаже имеется наводчик, - сказал Серпилин.

- Уже знаю, - буркнул я, вскрывая новую банку тушёнки. - Значит, надо придумать, как тебя взять с нами в бой.

- Техника шестого уровня…

- Я знаю, что в танкетке всего два места. И что?

Теперь все трое смотрели на меня не отрываясь, хоть и продолжая ковыряться ложками в тушёночных банках.

- Мало ли, какие правила в игре придуманы? - продолжал я бодрым голосом. - На то мы и люди, чтобы правила нарушать и обходные пути искать.

Мой экипаж внимал мне с вниманием прихожан на исповеди у пророка. Даже жевать перестали. И это здорово сбивало с толку.

- Чего остановились? Открывайте второй ящик, продолжаем обед!

Дождавшись, пока каждый откроет по второй банке, я продолжал:

- Посадим тебя, Серпилин, сверху на броню - да и всё. Делов то!

- На возможность установки панорамного прицела это никак не повлияет, - возразил  Серпилин. - Правила установки оборудования формализованы по количеству мест экипажа.

- Вот, проклятая бюрократия, - сказал я с чувством, легко в мыслях отказываясь от дурацкого плана. - Значит, придётся больше отдавать внимания командирскому прицелу. А ведь точно! Как это я раньше не додумался? Вид сверху - решает! Так, Ложкин, доедай скорее - поедем пробовать идею.

Забираясь на своё место, я помянул недобрым словом конструкторов танкетки, содрав кожу на боках и больно стукнувшись локтем. Потом вспомнил, что сам комплектовал машину по принципу "насколько денег хватило", и смирился.

Люк закрывать не стал, и при скудном освещении проникающем сквозь проём над головой, ещё раз осмотрел пушку. Расположение рычагов теперь виделось вполне логичным и удобным, а боеукладка оказалась расположенной вообще в единственно возможном месте. Благо, вытаскивать снаряды из неё я мог одной рукой и наощупь.

Взял снаряд, мимолётно ощутив удовольствие от совершенства его внешнего вида (ну и что, что дизайнер нарисовал?), зарядил пушку, примерился к обоим прицелам.

- Экипаж бронированной машины номер триста двенадцать к бою готов!

- К бою.

Свет над головой померк, когда танкетку затянуло туманом. А потом, к моему удивлению, стало совсем темно.

“Восточная зона глобальной карты, сектор 218, тип - смешанный: лес. Барсучья гряда".

Люк по-прежнему был открыт - это я сразу проверил, подняв руку над головой. Ни в прицеле наводчика, ни в командирском прицеле не было видно не зги. И выглядело всё это очень странно.

Встав ногами на сидушку, я осторожно высунулся из люка. Прислушался.

В темноте угадывались неясные силуэты деревьев и башни танков, стоящих по соседству. Где-то вдалеке торопливо откашлялся пулемёт, потом почти на пределе видимости, небо слегка подсветило красным, а спустя несколько секунд покатилось эхо далёкого взрыва.

Мы явно покинули ангар и стояли в одной из многочисленных локаций глобальной карты, готовясь к бою. Но почему, черти гейм-мастера раздери, тут выключен свет? Может, боевое задание рассеет мглу недостатка информации? Я опустил на лицо очки, продолжая вслушиваться в окружившую меня плотным коконом, тёмную ночь. С удовлетворением убедился, что меню работает нормально. Ткнулся в боковую панель, вчитался в строчки задания.

"Редкая удача дарована твоему экипажу. Ночной бой позволяет проявить все свои лучшие качества командира. Основная цель: уничтожить одну единицу вражеской бронетехники. Дополнительная цель: выжить в бою."

Ну, зашибись. Попробовал, называется, командирский прицел. И как теперь воевать, если вообще ничего не видно?

Рядом зарычал танковый дизель, лязгнули гусеницы и, воняя сгоревшей солярой, соседняя машина ушла в непроглядную ночь. Союзник, между прочим. Вот как он ориентируется в темноте?