Бессмертный мятежник

падал в снег лицом, превратившимся в сплошной синяк. Демид молча стоял и смотрел на него. Владислав обнял его за ногу, пытаясь подняться. Кровь из его разбитого лица текла по мохнатым унтам Демида.

- Ты прекрасен, Мятежник, - прошептал демон. - О, дьявол, как ты великолепен! Ты - просто воплощенное божество!

- Встань, Абаси. - Демид дернул ногой. - Меня уже тошнит от твоих спектаклей.

- Нет. Нет. Я не осмелюсь! Как можно стоять в присутствии такого великого воина...

- Демид, я больше не могу! - Лека почувствовала, что отвращение к этой лицемерной нежити сейчас разорвет ее на клочки. - Кончай его!

- Да, да! - снова захрипел демон. - Кончай, Дема. Отруби мне голову. Выпей мою кровь. Проткни сердце мое...

- Заткнись. Слушай, тварь! Скажи мне только одно - почему ты поддался мне?

- Потому что хочу, чтоб ты убил меня! Пожалуйста, пожалуйста, Великий! Мне так больно! Прекрати мои мучения! Погибнуть от твоей руки - что может быть лучше?

- Пошел вон! - Демид наклонился, схватил Абаси за грудки и кинул в сугроб. - Катись отсюда, чучело, мудак дешевый! Козел! Комедиант! Все твои великие умопостроения - дерьмо! Они не стоят и минуты жизни человека! Придумаешь что-нибудь получше - тогда и приходи. Может быть, я достаточно зауважаю тебя, чтоб испачкать об тебя руки!..

Владислав побежал на всех четырех конечностях, вскидывая задом, взвизгивая и хихикая, оставляя на сугробах кровавые пятна.

- Клоун... - пробормотал Демид. - Я тебя достану, паршивец. Не думай, что я - полный идиот...

- Демид, он же уйдет! - Лека уже ничего не понимала. - Надо добить его! Демид!!!

Демид не слышал ее.

Глава 17

Чернота вокруг него не была однородной. Глаза ничего не могли сообщить ему, но внутреннее зрение его вспомнило, и он увидел, как плиты Ничего, субстанции, из которой состоит Нечто, мерно смещаются, скользят по прослойкам времени в ритме, определенном законами, неподвластными человеку. Homo Sapiens, в нынешней своей рациональности, вооруженный физикой и всеохватывающей теорией Эйнштейна, видел в этой черноте только космос, Ничто, пространство, не содержащее атомов. Он был слишком Sapiens, чтобы увидеть Нечто. Нечто не менее разумное, чем сам человек, бесчувственное по его понятиям, но в тысячу раз более чувствительное, чем он. Не знающее, что такое любопытство, но пожирающее информацию, как хлеб. Нечто обитало здесь, Нечто обитало везде. Оно знало о присутствии Демида - более того, оно знало все, чем был Демид в прошлом, что станет с ним в будущем, слизывало его мысли естественно и непринужденно, как масло с бутерброда, и отдавало их, не исказив, но добавив свой оттенок - едва уловимый, сладковатый, как аромат цветочных духов.

Оно не было радо появлению человека, как не было и расстроено. Оно было просто вежливо - избрав это человеческое чувство из десятков человеческих чувств и создав некий эквивалент, подобный ему. Демид был знаком с ним и узнал его. Как узнавал всегда - и год, и сто, и тысячу лет назад, - каждый раз