Кронштадт

– Мысли? Хм… Да у тебя все на лице написано! Кстати, меня зовут Наг. Ничего, если присяду рядом?

Шам оказался напористым, наглым. Кирилл всегда искренне поражался людям, умеющим вот так, словно невзначай, навязать свое присутствие… и свою дружбу. Еще минуту назад Кир этого Нага и знать не знал, а сейчас они уже на «ты», словно близкие друзья, и сидят за одним столиком, потягивая принесенное расторопным официантом пиво.

– Я слышал, ты спрашивал про одного парня, – сделав долгий глоток, Наг поставил кружку на стол и с улыбкой указал пальцем на стойку. – Случайно, не про этого?

Повернув голову, десятник непроизвольно вздрогнул. Высокий парень в брезентовом плаще с капюшоном что-то спрашивал у официанта. Вдруг, откуда ни возьмись, здоровущий нео с длинными, как у гориллы, руками и похожей на пушечное ядро головой подскочил к незнакомцу сзади и, грубо ухватив за плечо, развернул с яростным криком.

И тут же заткнулся, получив полновесный удар в челюсть.

Светлые, навыкате, лишенные век глаза парня вспыхнули нешуточной яростью. Красное, со свисающими лоскутками кожи лицо исказилось, в руке словно сам собой появился кинжал… тут же, впрочем, убранный. Отлетевший от стойки дикарь вскочил на ноги и с жутким воплем кинулся на обидчика. Нео несся вперед, и казалось, сейчас просто сомнет незнакомца своей немаленькой массой, вдавив того в барную стойку.

Однако вышло совсем по-другому. Парень с красным лицом изящно и неуловимо скользнул в сторону, пропуская дикаря, и ловким движением руки с разворота ударил его в шею, придав бедолаге еще большее ускорение.

Со всего разгона дикарь впечатался в стойку и шумно осел на пол.

– Наших бьют! – сидевшие на табуретах нео тут же бросились в драку.

Кир долго не думал. Трое на одного? Ах вы ж, твари!

В Мертвой зоне, обиталище многих полей, запрещалось проливать кровь. Нарушители запрета умирали в страшных мучениях, о чем знали все. Обитавшие в Мертвой зоне Поля просто высасывали всю их кровь. Потому ни нож, ни кинжал, ни копье, ни какое иное оружие в частенько возникающих драках не применялось. Отношения при нужде выясняли по-детски – «на кулачках».

Кир не зря тренировался, и помощь его пришла как нельзя более вовремя. Трое на одного – это все-таки многовато. А вот на двоих…

Удар сплетенными пальцами в шею подскочившего нео. Главное – попасть в нужную точку. Кир попал. И дикарь повалился на пол. А второй…

– А ну, прекратить! – ворвавшийся в трактир Володя-маркитант, недолго думая, выхватил из кобуры пистолет и выпалил вверх.

Пуля пробила дырку в тенте. Звук выстрела привлек внимание собравшихся; повисла напряженная тишина.

– Уважаемых гостей прошу соблюдать порядок, – напомнил торговец. – И все отношения выяснять за пределами Торговой зоны. Иначе мои приказчики будут вынуждены…

– Мы все поняли, уважаемый, – сверкнуло единственным глазом существо в виде навозной кучи. – Прости моих людей – хлебнули пива, вот и потянуло в драку. Бывает. Однако ж заметь, Володя, – никто из них не применил ни ножа, ни меча, ни палицы.

– Еще бы они применили, – торговец расхохотался, убирая в кобуру пистолет. – Себе бы дороже вышло. Ну что – успокоились?

– Успокоились, упокоились, – странное существо, похоже, отвечало за всех. И собравшиеся почему-то воспринимали это, как должное. Даже почтительно застыли. Лишь какая-то мелкая тварь проскользнула мимо Кирилла, обдав парня острым запахом аммиака.

– Шпашибо, – поблагодарил краснолицый, выходя следом за Киром на улицу.

Сбросив в кусты бушлат, Лекса медленно задрала тельняшку, обнажив худой и плоский животик…

– Хватит! – тут же последовал окрик. – Теперь. Подойди.

Пожав плечами, девушка сделала несколько шагов к орешнику… и презрительно хмыкнула, разглядев закопанного за кустами боевого робота серии «Спайдер». С аспидно-черной башней, ощетинившийся стволами пулеметов и мелкокалиберных пушек, робот чем-то напоминал сидящего в засаде паука, терпеливо поджидающего жертву. Только вот паутины не хватало…

Хотя и паутина была! Алексия только сейчас разглядела многочисленные тонкие проволочки, опутывающие кусты и теряющиеся в пожухлой траве, тронутой первыми заморозками.

– С проволокой… это ты сам придумал, или кто подсказал? – в голосе девчонки сквозило уважение.

– Что ж. Я. Глупее. Паровоза? – с обидой отозвался био. – У меня. Между. Прочим. Мозги – живые. Человеческие.

Алексия громко расхохоталась и всплеснула руками:

– То-то я и смотрю – ничто человеческое тебе не чуждо. Меня вон раздеться заставил.

– Просто. Искал. Оружие. Гранаты, – отрывисто пояснил Спайдер. Выдержал небольшую, чисто человеческую паузу и уже более мирным тоном добавил: – Хотя. Ты. Довольно. Стройна. И. Обаятельна.

– Ох ты ж, чертов чайник! – восхищенно присвистнула Лекса. – Ну надо же – железяки уже комплименты делают!

Конечно, юной симпатичной девчонке, которую все вокруг воспринимали не как девушку, а как Мастера синего Поля Смерти, такие слова пришлись по душе. Пусть даже и говорил их бесчувственный стальной болван – боевой робот. Кстати, не тот ли самый, про которого совсем недавно рассказывал Кир и до которого они так и не добрались? Договаривались, да все как-то некогда было.

Бывший при Лексе кортик и маленький динамический фонарик внимание боевой машины не привлекли, гранат же у девушки не нашлось. Еще бы, большой дефицит – Поле их не копировало.

– Сама. Ты. Чайник, – нелюбезно буркнул динамиком Спайдер и повелительно двинул стволом пулемета. – Подойди. Ближе. Сядь.

– Но тут же мокро!

– Иначе. Убью.

В подтверждение этих крайне неприветливых слов землю под ногами Алексии тут же вспорола короткая злая очередь. Словно собака пролаяла – гав-гав-гав!

– И я для него еще пули делаю! – возмущенно махнув рукой, девушка уселась прямо в бурьян, скрестив под собой ноги. Спорить с боевыми роботом – дело бесполезное.

– Ты. Лазутчица, – Спайдер издевательски мигнул фарами. – Если. Свои. Явятся. Я. Тебя. Передам. Если. Нет. Убью.

– Тьфу, что б тебя собаки сожрали, – рассердилась Лекса. – Заладил – убью да убью. Что, других слов в лексиконе нет? Пластинку заело, сковородка ржавая?

– Сама. Сковородка.

– Не, вы слышали? Он еще и огрызается!

Робот снова мигнул фарами и, понизив вдруг звук до вкрадчивости, спросил:

– Откуда. Ты. Знаешь. Про. Пластинки? Береговые. Мутанты. Слушают. Музыку? Удивлен.

– Не знаю, как насчет мутантов. А я так музыку с детства люблю! – возмутилась девчонка. Еще бы – какая-то ржавень будет тут нос задирать! – У меня и проигрыватель есть, и усилитель, и… и грампластинок старинных немеряно. Еще и плеер… был. Кстати, мне Кирилл, десятник, про тебя рассказывал. Знаешь Кира?

Кира Спайдер знал. Только вот Алексии от этого было ни холодно, ни жарко. А хитрый био, видать, от скуки, придумал вот какую штуку: он задает три «музыкальных» вопроса, и если Алексия на них отвечает – отставляет ее в живых, если же нет – увы.

– Согласна! – быстро согласилась девчонка. – Давай, ржавень, спрашивай.

Уж о старинной-то музыке (а никакой другой в этом мире и не было) Алексия знала все. По крайней мере, так ей казалось. И, как выяснилось, – зря!

Первым вопросом робот ее не убил – солиста древнейшей группы «Лед Зеппелин» Лекса знала. Но потом Спайдер гаденьким ржавым голосом поинтересовался настоящим именем какого-то Оззи Осборна и тем, кто играл на бас-гитаре в группе «Металлика» в период с одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего по восемьдесят шестой год довоенной эры.

– Не знаешь! – динамики презрительно фыркнули. – Значит. Врешь. Тогда – умри!

Длинный пулеметный ствол дернулся, глянул в лицо Лексы темным зрачком смерти.

А ведь он сейчас выстрелит! – за полсекунды пронеслось в голове девушки. С этой ржавой банки станется! Вполне! И не убежишь, блин, – достанет, срежет, не очередью, так метательным диском. Вот ведь попала, блин!