Кронштадт

Девушка неторопливо прохаживалась вдоль крепостной стены по бывшей улице Зосимова и все думала, все не могла никак отвлечься от нахально лезущих в голову мыслей о Кире и об их отношениях. Впрочем, были ли они, отношения? Лексе хотелось верить, что да. То есть, не были, а есть, и их, верно, нужно ускорить, попытаться перейти к чему-то большему, чем обычная дружба, к чему-то такому, что найдет отклик в сердце Кирилла. Обязательно найдет!

Алексия и не заметила, как дошла до Цитадельской дороги. Свернув за развалины школы, она услышала голоса. Снова мальчишки-футболисты? Опять играют глобусом или чем-нибудь еще – мяча-то нет. Лучше б ворон ловили, глядишь, и хватило б на мяч.

Усмехнувшись, Лекса заглянула за угол и тот час же отпрянула, увидев рядом, в кустах, обнимающуюся пару. Длинноволосая блондинка в бежевом приталенном пальто и веселый молодой человек, в котором Алексия тут же признала десятника Балтазара.

– Как ты здорово целуешься, милый Балтазар! Нет, в самом деле – здорово. Меня еще никто так не целовал, никто…

Ну, конечно! Кто же это еще мог быть, как не Дайна! Нет, ну надо же… То со Стефаном она… то вот с Балтазаром. А то с Киром танцует… ну как же так-то?

Покусав губы, Алексия поспешно зашагала прочь, все равно куда, лишь бы подальше от этой пары. Не очень-то хотелось, чтоб они вдруг ее заметили: подумали бы невесть что. Командор ведь не женат, Балтазар – тоже пока холост, так что… И все же – нехорошо. Сегодня – с одним, завтра – с другим. Послезавтра – с третьим.

Подумав об этом «третьем», о том, кто бы это мог быть, девушка резко погрустнела и зашагала, куда глядели глаза. Выйдя к морю, прошлась по кромке прибоя почти до самой косы, что вела к Первому Северному форту. На светлом фоне неба на деревянной вышке маячил темный силуэт часового с винтовкой. Мористее едва уловимо виднелись остатки дамбы. Где-то там сейчас Кир… Интересно, что он делает? Помнит ли о ней? Наверняка даже не вспоминает.

Обойдя небольшое болото, Лекса направилась в сторону старого кладбища. Там были похоронены родственники, которых она не знала. Родители были с ними знакомы, сама же девушка – уже нет. И все же, наверное, стоило зайти: тогда ее прогулка приобрела бы хоть какой-то смысл.

– Стой! Кто? Идет? – раздался вдруг из кустов орешника громкий металлический голос. – Пароль! Или. Я. Буду. Стрелять.

Девушка вздрогнула. Пароля она не знала. И даже не думала, что здесь, у кладбища, мог кто-то быть.

Что ж, придется признаться. И ждать, пока часовой позовет того, кто тут у них главный. А уж тот не может не знать Мастера синего Поля. Да и часовой…

– Не знаю я пароля.

– Руки. Вверх.

– Начальника своего позови!

– Будешь кричать. Получишь. Смерть.

Отрывистые металлические слова прозвучали с явной угрозой. И, словно в подтвержденье им, со свистом вылетевший из орешника диск напрочь перерубил ствол не такой уж тонкой рябины, что росла рядом с застывшей девчонкой.

– Раздевайся! – повелительно приказал голос.

Пока добирались до торговой зоны, пока договаривались о закупках, торговались, пока сошлись в цене – уже стемнело, и Володя-маркитант гостеприимно пригласил кронштадтских остаться на ночь. Так бывало и раньше, ночевали, а утром отправлялись домой, ничего необычного в этом не было. К тому же Леонид – главный по закупкам – не имел ничего против долгих разговоров с торговцами, даже под что-нибудь алкогольное. Больно уж ему хотелось «провентилировать» вопрос о покупке еще одной самоходной баржи или хотя бы восстановленного в красном Поле двигателя. Для снабжения фортов лишний кораблик не помешал бы. Для такой сделки у Леонида имелись все необходимые полномочия, данные Советом Выживших.

Выставив караул у баржи и лодок, Кир поднялся на насыпь, уже освещенную ярким светом нескольких прожекторов. Провода от них шли к маркитантскому катеру, прилизанному, с грозно торчащей пушкой, но, по всему видно – старому, уже порядком проржавевшему.

Почти во всю ширину дамбы был разбит просторный шатер из темно-зеленого брезента. Сверху, над призывно распахнутым пологом входа, шла старая надпись белой краской – «В/Ч 22 343». Ее нагло перекрывала новая, красная: «Трактиръ». У входа в шатер стояли двое молодых торговцев в застиранных «хэбэ», ватниках и древних армейских пилотках с красными звездочками. Парней этих Кирилл поначалу принял за караульных, однако, как тут же выяснилось, – ошибочно.

– Заходите на огонек, уважаемый! – завидев его, торговцы разом поклонились, распахнув полог до конца. – Имеется настоящий борщ с тушенкой, салат из морской капусты и прочая закусь. Ну и алкоголь, конечно. Любой, на выбор.

– О! И вы не проходите, мимо, сержант! – крикнул второй маркитант.

Тот, кого он назвал сержантом, высокий, в плаще с накинутым на голову капюшоном, молча кивнул и скрылся внутри. Киру хватило одного взгляда, брошенного на лицо незнакомца. Красное, прокрытое язвами, с выпученными глазами…

Он! Тот самый парень, что помог им в схватке с мороками, а потом исчез. Только нынче без меча… что и понятно – не на битву явился, а развлекаться.

– Борщ, говорите? – усмехнувшись, десятник кивнул и решительно вошел в заведение.

Внутри оказалось довольно просторно и многолюдно. Барная стойка с разноцветными бутылками, высокие табуреты, длинные столы со скамейками и столики поменьше – по углам. За столами уже вовсю развлекался народ самого удивительного вида. За стойкой пили пиво трое здоровенных нео; четверо чернокожих мутов с бесформенными головами и длинными губными отростками азартно резались в карты. За дальним столом какие-то зеленокожие, похожие на бородавчатых жаб существа с длинными пальцами неумело орали песню. Старинную. На мотив «Вот кто-то с горочки спустился».

По всему залу вились какие-то накрашенные, страшноватого облика женщины. Кто-то смеялся, кто-то блевал, кто-то дрался, а меж столами деловито сновали официанты в защитного цвета рубашках. Невдалеке от стойки, во главе стола, сидело в компании плечистых дикарей-нео совсем уж удивительное существо: одноглазое, похожее на бесформенную навозную кучу.

Остановившись у стойки, Кир озадаченно почесал затылок: найти в таком бедламе нужного парня оказалось непростым делом. И куда он мог деться, интересно? Ведь только что вошел!

– Что угодно господину? – подскочивший официант указал на свободное место. – Прошу сюда. Пиво, брага, спирт?

– Ну… пусть будет пиво, – усаживаясь за пустой угловой столик, десятник махнул рукой. – Посмотрим.

Поклонившись, официант скрылся за стойкой, а Кира вдруг окликнул с соседнего столика странного облика парень. Сказать по правде, все посетители трактира на взгляд Кирилла были не красавцы, но этот… Этот производил особенно отталкивающее впечатление. Если смотреть издалека – человек как человек, достаточно еще молодой, чуть постарше Кирилла. Среднего роста, в пятнистой курточке с капюшоном и тонкими, какими-то холеными кистями рук. Абсолютно лысая голова – что ж, и такое бывает… хрящеватые, хищно прижатые к черепу уши… А вот глаз-то у парня – один! Большой, миндалевидный, с вертикальным зрачком, он располагался точно посредине лба. Сразу под нижним веком торчал тонкий, совсем обычный, нос, а по обеим сторонам носа росли небольшие гибкие щупальца с утолщениями на концах. Разрез безгубого рта показался Киру неприятным… впрочем, как и сам незнакомец.

– Вижу, не нравлюсь, – существо совсем по-человечески хмыкнуло. – Что ж, нас, шамов, мало кто любит.

Шам? Десятник что-то слышал об этой расе, правда, давно и довольно смутно. Сейчас даже и не помнил – от кого. Кто-то в казарме рассказывал, будто бы одноглазые шамы едят человеческое мясо и пьют кровь, а еще частенько нанимаются служить за деньги, ибо умеют многое.

– Нет, нет, – неожиданно рассмеялся шам. – Кровь я не пью, увольте. Вы ведь об этом подумали, правда?

– Ты умеешь читать мысли? – юноша вздрогнул. Кажется, что-то подобное про шамов тоже рассказывали.