Конан и Алая печать

Один - студиозус из Аквилонии, приехавший в гости к приятелям. Второй - младший сынок графа Эрлена. Внук канцлера Тимона. Кто третий - пока неизвестно. Кеаран клянется всеми богами, что никто не видел, как они выходили из гостиницы. Единственного свидетеля и пострадавшего они забрали с собой. Я этому не верю. Завтра город будет полон слухами. Тимон потребует расследования.

- Почему так? - мой голос похож на жалобный скулеж Бриана. - Почему так случилось, отец? Почему?

- Твоя мать всегда боялась потерять рассудок. Она говорила, что ее народ всю жизнь бродит в сумерках, на границе ночи и дня. В сумерках возникают трещины между жизнью и смертью. Такая трещина зародилась в ее душе, и сквозь эту трещину вползло немного ночной тьмы. Она разбиралась в таких вещах, не то, что я...

Отец не договорил. Я поняла, чего он пытается избежать. Ведь мы, я и мой старший брат Вестри - такие же наследники рода нашей матери и, возможно, обладатели наследного безумия. Ведь леди Ринга Эрде - не человек...

Она - порождение тьмы ночной, гуль из Рабирийских гор, вампир с Полуденного Побережья. Ее муж, наш отец, Мораддин из Турана - плод союза дверга-гнома и женщины-человека. Вестри и я - полукровки тульской крови. Такие существа рано или поздно теряют рассудок. Слишком много в нас перемешалось, и наследие каждой расы требует своего.

Правда, ни я, ни мой брат не испытываем тяги к питью крови. Наша мать вынуждена делать это, чтобы жить и сохранять молодость.

Но, может быть, мы еще слишком молоды? Вдруг через годик-другой нам захочется выйти на ночную улицу и вкрадчиво окликнуть запоздалого прохожего?

Ведь у нас, как у нашей матери, вместо обычных ногтей - втяжные кошачьи когти, у нас слишком острые резцы и глаза, отлично видящие во мраке...

- Сегодня Канделлоры, - неожиданно и не к месту вспомнила я. Митрианский Праздник Свечей.

Отец молча пошарил в ящиках стола, на ощупь отыскал коробочку с белыми восковыми свечками. Защелкало кресало, затрещал, чадя, подожженный фитилек.

Мы смотрели друг на друга поверх горящей свечи.

Усталый, лысоватый человек средних лет, большую часть жизни посвятивший заботе о благе огромного государства, и молоденькая девушка, не знающая жизни.

- Я мог бы переправить ее за город, в замок Эрде, - задумчиво сказал отец. - И тебя с Вестри тоже.

- Вестри не поедет, - я покачала головой. - Завтра в Военной Академии начинаются весенние экзамены. Он же лучший. Он не сможет бросить все.

- Да? - как-то потерянно переспросил отец. Мне захотелось расплакаться. - В самом деле... - он тряхнул головой, приходя в себя. Разыщи своего брата и передай, что я хочу его видеть. Дана, не вздумай впадать в отчаяние! Мы с твоей матушкой попадали не в такие переделки, и ничего, до сих пор живы.

- Я никогда не впадаю в отчаяние, - как можно тверже сказала я. - Я Эрде. Крепче камня, настойчивее воды и гибче стали.

Наверное, я неудачно повернулась и взмахнула рукавом, задев свечу. Та опрокинулась и погасла.

2 день