Продавцы грёз. Том первый (СИ)

Перед отлётом Капитан обмолвилась Хазу, будто мы движемся на юг, к центру материка, на зимовку, а сама через несколько часов после старта приказала сворачивать на северо-запад. Не знаю, купились ли работорговцы на такую простую уловку, или вообще не собирались нас сдавать, но никаких признаков погони мы не заметили. В любом случае, любая предосторожность могла оказаться не лишней.

К тому же, уже через сутки, залетев на какой-то остров (оказывается почти все наши последние перемещения проходили на западном побережье большого полуострова, сильно вдающегося в океан к северу), мы снова двинулись на юг. Так что уловку можно было назвать двойной.

На острове же Капитан оставила бывшей сослуживице почту и два небольших ящичка, о содержимом которых не знал никто кроме неё. В единственном на острове городке Кэп приобрела пять коробок белковых концентратов и небольшой пулемёт, который Крог сразу же установил на корму. Всё-таки безопасность превыше всего, и Капитан никогда в этом плане не скупилась. Так я сначала думал.

Пулемёт стоил больше сорока тысяч кредитов, с концентратами расходы вообще составили сорок пять тысяч, так что, если учесть шесть тысяч, полученных за почту, семнадцать с половиной заработанных на семье купца и запас в пять с небольшим тысяч, коробочки стоили просто бешеных денег. А ведь ещё экипаж получал в общей сложности шесть тысяч в месяц, плюс премия, да ещё помножить эти шесть тысяч на следующие пять месяцев зимовки, вспомнить про долю Капитана... В общем, откуда такие деньги я не представлял. Не представлял до тех пор, пока Крог во время сегодняшнего, или, вернее, уже вчерашнего обеда не сказал, что если Капитану не удастся продать концентраты и пулемёт на материке, нам придётся хреново.

– Не стоило ей так рисковать, – бубнил он, набивая рот консервированными бобами с тушёнкой. – Зато половина барыша наша.

– Так это наша зарплата ушла на пулемёт и концентраты? – тупо спросил я, забыв про ложку, которая висела на полпути от тарелки до моего рта.

– Конечно. Думаешь, у неё были такие деньги? Ты не боись, продать-то продадим, вот только за какую цену... Да и в этом месяце зарплату есть с чего получить. Вот если тысяч семьдесят за всё выручить, это ж я по тысяче с лишним в месяц буду получать. Ты в следующем семьсот пятьдесят, а потом тоже по штуке...

Я засунул в открытый рот бобы и принялся лихорадочно жевать. Да, по тысяче кредитов – это хорошо. Но если дело не выгорит... Хотя, ничего не изменится: уходить из команды я собирался только вперёд ногами. Мне же вообще можно не волноваться: не будет у Капитана денег на зарплату, потребую списывать долги. Я так и так не вижу никаких денег, пока моя жизнь в ипотеке у воздушных пиратов.

Возможность закрыть долг и считаться полноправным членом команды – всё, чего я сейчас хотел.

И вот, соблюдая все меры предосторожности, мы летим на юг, на зимовку. Авер рассказал мне, что таким людям, как мы, лучше всего зимовать рядом с деревнями или хуторами, расположенными ближе к центру материка. Во-первых, туда мало кто совался. Во-вторых, деревни там были редки, и о нашем местоположении вообще мало кто сможет узнать.

Мы собирались занять какой-нибудь бункер, типа того, в котором я провёл несколько недель в августе, или арендовать дом. Лучше, конечно, второй вариант. Цеппелин не слишком приспособлен к зимовке – отопления практически нет, стены тонкие, поэтому чтобы поддерживать в такой махине температуру, пригодную для проживания, нужно огромное количество топлива. Поэтому на зиму цеппелин опустошался от запасов и становился на прикол, а команда перебиралась на землю.

Но, как я понял, работа порой находилась и зимой, так что скучать не придётся. Авер говорил: в лучшем случае удастся наняться как охранный отряд в какую-нибудь деревню или на большую ферму. В худшем – работу найдут один-два человека, а остальной команде придётся сидеть на месте или летать на промороженном дирижабле, развозя почту или контрабанду. Но такого обычно не бывало, не зря у нас в команде три профессиональных головореза. Что придётся делать мне, неумехе и чужаку, я вообще не представлял. Может, отсыпаться... днями и ночами...

Встряхнувшись, я протёр кулаками глаза, потянулся до хруста в суставах и широко зевнул. Всё-таки отвратная работёнка – быть часовым. Сидишь-сидишь, засыпаешь...

– Алексей, – сказал голосом шефа люк над головой. – Зайди ко мне.

– Угу, только посплю...

– Алекс!

Я вздрогнул, окончательно просыпаясь. Задрал голову и увидел Капитана, заглядывающую в люк.

– Шеф, это первый раз, клянусь, – пробормотал я, краснея.

– Выпишу тебе штраф. Давай, отлепи свой зад от сидушки и дуй ко мне.

– А пост?

– Да хрен с ним, с постом, если бы нас захотели догнать, давно бы догнали.

Капитан исчезла. Я с трудом поднялся с сидушки и, чувствуя, как подгибаются ноги, начал подниматься по лестнице. Обычно после двенадцати часов сидения в будке мне приходилось ещё минут пятнадцать разминаться.

Зайдя в каюту Капитана, я первым делом напился и засунул в рот сухарь. Чем меньше пьёшь и ешь во время поста, тем реже бегаешь в туалет – вот такой военной хитрости научил меня Авер в первое же моё двенадцати часовое дежурство.

Капитан, уже сидящая за столом, дождалась, пока я доем, и только тогда заговорила:

– Я долго думала на досуге над твоей судьбой. Ты отлично проявил себя во время той стычки с Шакром. В промежутках между дежурствами ты тренируешься в стрельбе, а не спишь, как сурок. По словам Авера стрельба твоя становится всё лучше и лучше с каждым днём. И, что самое основное, как я поняла, ты готов остаться здесь надолго. К тому же, ты ответственно относишься к своей работе, беспрекословно выполняешь приказы, готов убивать по приказу...

– Подожди, – прервал я её. В тот момент я испытывал небольшой шок. Я как-то говорил с Иваллой по поводу своих размышлений об убийствах, но она только посмеялась, а потом… ну, в общем, потом было не до разговоров. – Я готов убивать?

– А ты ещё этого не понял? – хмыкнула шеф. – Вообще, раньше я волновалась именно по этому поводу. Другой мир, другая мораль. Орайя говорила об этом почти каждый день до стычки с Шакром, да и ты сам иногда болтаешь на эту тему без умолку. Я боялась, что во время боя ты сдрейфишь и прекратишь огонь. Но ты способен на убийство. Ты стрелял по дирижаблю Шакра, в твоих глазах читалась готовность стрелять во время передачи наших пассажиров купцу, и ты хотел убивать, когда увидел Хаза и Нома. Я уверена, когда дойдёт дело до драки, ты не подведешь. Поэтому у меня для предложение. Если ты его выполнишь, выполнишь как следует, я прощу тебе тысячу кредитов долга.

Кажется, я уже догадывался, о чём пойдёт речь. И всё же…

– Что за дело, шеф?

– Ты должен убить для меня человека.

Её взгляд буквально пылал. Уверен, больше всего она хотела узнать, что творится в моей голове. Я сам хотел бы знать. Пока же я мог только смотреть в её голубые глаза, не отводя взгляда.

Чёрта с два Капитан уверена в том, что я готов убивать. Именно это она сейчас и выясняет. Это, а также то, являюсь ли я членом команды, можно ли мне действительно доверять дела. Серьёзные и грязные дела, а не стрельбу по аэростату. Не сопровождение кухарки на рынок.

Неужели я решил, будто контрабанда, пассажироперевозки, торговля и почта – всё, чем занимается моя новая “семья”? У нас в команде три наёмные убийцы. Ивалла – бывшая военная. Убийство было их профессией, всем, чему их учили в жизни.

И я, снайпер и пулемётчик, один из них. Должен стать одним из них. Или умереть.

Ну что, студент Алексей, не тонка у тебя кишка? Слетел с тебя налёт цивилизации? Кто ты, в конце концов, тварь дрожащая или убийца?

Время шло, Ивалла ждала ответа. А я продолжал стоять, сцепив руки за спиной. Нет, они не дрожали. Нет, сердце не выпрыгивало у меня из груди. Мир не изменился. Не ударил гром. А я стоял и решал, убью ли я кого-то.

Убью для неё, Иваллы. Моей женщины. К которой, если быть честным, я не знал, как отношусь, не понимал до конца. И не понимал, как она относится ко мне. Но сейчас в её голосе чувствовалось что-то личностное. Это был не только приказ, но и просьба, просьба к близкому человеку.