"Господин мертвец" (СИ)

- Прямой наводкой, понял? – Херцогу пришлось кричать, потому что вокруг уже ухало не переставая, земля под ногами заколыхалась, - Ловко как, скажи! Из обычной гаубицы нипочем бы так не попасть, да еще без пристрелки. Люфтмейстер наводил, сразу видно. Надеюсь, хоть не Хаас… Вел «чемодан» в полете. Они такое здорово умеют. Цел?

- Цел, только кости, кажется, местами перепутались, - пробормотал Дирк.

- Это бывает. Помню, месяца с три назад, зимой, меня так фугасом тряхнуло, что боялся, как бы Брюннеру не пришлось желудок у меня изо рта вытаскивать…

- Штейн! – Дирк шагнул к выходу, - Здесь еще? Передай, чтоб укрывались! Они переносят огонь! Переносят на нас! Сейчас начнется тряска!

Штейн не ответил, наверно, уже был далеко от наблюдательного пункта. Херцог выглянул наружу, поморщился, потом сказал Дирку неуклюже-извиняющимся тоном:

- Жалко твоего парня. Чуть-чуть не успел.

Дирк отстранил его, сам выглянул наружу. И не сразу увидел Штейна. Точнее, не сразу сообразил, что изогнутые металлические лепестки, рассыпанные в беспорядке, покрытые запекшейся коркой, лужа черной жижи и лежащая поодаль стальная перчатка – это и есть Штейн. Дирк зачем-то поискал взглядом голову, но не нашел ее. Только затылочная часть шлема, похожая на смятую крышку от котелка, лежала в нескольких шагах от входа. Земля здесь еще трещала, как раскаленная, быстро остывающая, сковородка. Едва заметно тлел сырой дерн.

К наблюдательному пункту уже бежал Тоттлебен, привлеченный прямым попаданием.

- Унтер цел? – выкрикнул он, протискиваясь внутрь.

- Все в порядке! – крикнул в ответ Дирк, - Целы! Штейна разорвало. Лучше держитесь, сейчас саданет по-крупному!

Во Фландрии сильные весенние дожди не редкость. Разражаются они внезапно, посреди ясного неба. Первые несколько минут, когда дождь барабанит мелкими каплями по крыше, кажется, что это не продлится долго. Но за этим предвестником бури приходит настоящий шквал. Ревущий снаружи, яростно трещащий черепицей, остервенело рвущий деревья и гремящий в почерневших небесах золотыми разрядами. Дождь лупит с такой силой, как если бы хотел вмять дома в землю, и вода грохочет снаружи, яростная, как океанские волны.

Таким же был и французский артобстрел.

Еще недавно он методично вспахивал поле, сотнями плугов поднимая над ним земляную крошку и обрывки солдатского сукна вперемешку с тем, что было в него облачено. И вот уже просевший и лишившийся угла наблюдательный пост трясется от десятков близких попаданий, и черные гейзеры бьют отовсюду, а небо дребезжит и раскалывается на части…

Дирк подумал о том, что французские артиллеристы здорово поднаторели. Перенесли огневой вал слаженно и очень быстро. Им было, когда поучиться. Потом он вспомнил про Тоттлебена.

- Уходим! – крикнул Тоттлебен, - Господин унтер, в ста метрах отсюда есть хороший блиндаж! Два перекрытия! Целый!

- Нет! – крикнул в ответ Дирк, и выпавшие внезапно несколько секунд тишины дали ему возможность скороговоркой добавить, - Здесь хороший обзор, я останусь. Не волнуйтесь, они уверены, что уже накрыли этот пост, опасности нет. Готовиться к обороне! Держать передний край по возможности! Если будем отходить, меня не ждите, действуйте своими силами. Кто знает, как нас разнесет…

Он кричал, хотя артиллерия подарила ему тишину, голосовые связки не смогли быстро перестроиться на обычный тон.

- Отправьте кого-то на левый фланг к Йонеру, пусть прикроет наш бок! И пришлите сюда пару бойцов с пулеметом! Удобная позиция!

- Понял, - Тоттлебен коротко кивнул и растворился в воздухе. Густая земляная пыль, висевшая подобно туману, укрыла его мгновенно, не оставив и следа. Дирк вспомнил, что забыл сказать о танках, но догонять ефрейтора не стал. «Веселые Висельники» разберутся с ними без его подсказок.

Херцог тем временем приник к помятому дирковскому «цейсу».

- Так я и думал… - пробормотал он, - Вот, почему они перенесли огонь.

- Контратака, - сказал Дирк.

- Она самая. Уже прут. Ну прямо по учебнику… Распахали поле, перенесли огонь на передовые рубежи, чтоб подавить наши пушки, выдвинулись… Хорошо сработали. Хотя в шестнадцатом году действовали не хуже.

- Уходи, - предложил ему Дирк, - Скоро здесь не будет работы для снайпера.

Но «Висельник» лишь пожал плечами. Жест получился несимметричным – укрепленное сталью плечо двигалось неровно.

- Шутишь? Возможно, это будет лучшей охотой в моей жизни, а ты предлагаешь убираться в тыл?

Дирк улыбнулся. Хоть и не собирался – само вышло.

- Сводки погоды обещают, что здесь скоро будет жарко.

- Ну и отлично, старина. Эта чертова Фландрия всегда казалась мне паршивой сырой ямой. А тепло я люблю.

Они рассмеялись, негромко, не отрываясь от дел. Херцог вытащил заваленный землей патронташ, заново приладил к бойнице противотанковое ружье. Дирк проверил собственное оружие, взвел курок.

- Пошла пехота.

- Дай бинокль.

Приникнув к «цейсу» - правая линза оказалась украшена длинной игрек-образной трещиной – Дирк навел его на французские траншеи.

Снайпер не ошибся, он вообще редко позволял себе ошибаться. Над французскими траншеями как будто высадили лес. Не очень густой, он колыхался на ветру, выделяясь на фоне горизонта сотнями зыбких серых теней. Дирк сразу различил пехотные цепи. «Споро поднялись, - похвалил он невидимого противника, - Быстро, слаженно, по сигналу. Что ж, встреча тоже будет на должном уровне». Его удивило только то, что цепи оказались достаточно рассеянными. Обычно французы предпочитали выдвигаться плотным строем, сосредотачивая до роты на каждую погонную сотню метров. Теперь же они шли в бой с заметным интервалом, в два-три метра между каждыми двумя солдатами.

- Какой-то новый тактический прием? – хмуро поинтересовался Херцог, поглаживая трещину на прикладе. Оптический прицел «Маузера» позволял ему различать происходящее на поле боя, - Или так боятся наших пулеметов?

- Бегут тяжело… - заметил Дирк, - Присмотрись. С каждым шагом в земле вязнут.

- Доспехи?

- Вполне вероятно. Мне кажется, я вижу блеск стали. В любом случае, это уже не те легкие полу-кирасы, которыми щеголяли их гренадеры.

- Плевать, - легкомысленно отозвался Херцог, - Мои пули и танк пробивают, а уж этих… Кстати, вон и танки.

- Сколько?

- Пять, шесть… На нашем участке не меньше десятка.

- Где? – жадно спросил Дирк. Треснувшая линза и затянутое дымом поле мешали разглядеть детали.

Разглядел.

Позади пехотных цепей, неспешные и неуклюжие, колыхались приземистые силуэты, похожие на футляры для сигар. Даже на большом расстоянии они внушали уважение и что-то еще, что Дирк мог бы назвать страхом, но не тот Дирк, что держал сейчас «цейс», а другой, парой лет моложе. Еще не видно было тупых жабьих морд, усеянных заклепками, орудийных стволов и топорщащихся во все стороны пулеметных жал, но что-то уже подсказывало, что через поле движется нечто очень грозное и зловещее.

- Жутковато, правда? – спросил Херцог, слившийся со своим ружьем в единое целое, - Сколько ни смотрю на них, сколько дырок ни пробил, а все равно. Когда видишь их вот так… Говорят, они похожи на корабли. Сухопутные крейсера и дредноуты. Но это вранье. В них нет ничего от кораблей. Что-то другое. Хищное, тяжелое, неумолимое, рокочущее… Это звери, Дирк. Они живые. Посмотри, с какой ненавистью они пялятся на нас. Это не щели триплексов так глядят, это сами танки. Они хотят оказаться здесь, хотят навалиться своими многотонными тушами на укрепления, сминая их, вдавливая в землю, разрывая на части. Хотят скрежетать шипастыми траками по нашим костям, отделяя их от мяса. Хотят заливать кипящим пулеметным свинцом траншеи. Они ненавидят нас, эти стальные звери, а разве обычный механизм умеет ненавидеть?..

- Надеюсь, что в бою ты болтаешь меньше.

- Не беспокойся, в бою я нем как рыба… Сегодня у нас целая стая в сборе. Четыре «Шнайдера», как я и думал. Один идет тяжело, наверно после ремонта, остальные резвее. Экипажи опытные, но не асы. Мягко идут, прячутся за рельефом. Конечно, на поле им придется несладко, но едва ли застрянут. И… конечно, «Сен-Шамоны».