"Господин мертвец" (СИ)

- Что за книга?

- Один глупый стих из книги Йонера, я читал его как-то. Почему-то он пришел мне на ум. Ни разу не слышал его до конца, а сейчас стало вдруг любопытно.

- Книга при вас?

- Так точно, - повозившись, Дирк свободной рукой вытащил из планшета книжицу, снятую с тела Херцога. Она была потрепана, обложка запачкана чем-то заскорузлым и серым.

Но когда Дирк коснулся среза страниц пальцем, она послушно открылась. Должно быть, на том месте, на котором ее открывали чаще всего. Аккуратные черные шеренги букв выстроились на дешевой тонкой бумаге, какие-то хрупкие и вместе с тем невыразимо окончательные – как ухоженное солдатское кладбище посреди девственного снега. Снег часто выпадает, как только заканчивается затянувшаяся осень.

- Читайте! – приказал тоттмейстер Бергер вдохновенно, прикрывая глаза, - Читайте, унтер-офицер Корф! И как только дочитаете до точки, поставьте свою собственную.

Дирк начал читать. Это получалось у него плохо, буквы плыли перед глазами, строки путались.

Но он знал, что дочитает до конца.

И шли они с музыкой чиндрара

Далее – по грунтовой.

И болтался солдат под крики «ура»,

Будто в метель слепой.

Котам и собакам – им только б выть,

А с поля – крысиный хор.

Они не хотели французами быть,

Ведь это такой позор.

И когда через сёла они шли,

Вдовы встречали его.

Деревья кланялись издали,

И всё было – в честь него.

С чиндрара и до новой судьбы!

До новых смертей и ран!

И мёртвый солдат посреди толпы,

Как обезьяна пьян.

И когда через сёла они шли,

То был он закрыт толпой.

Так много их было – тех, кто вели

Его на грядущий бой.

Орали вокруг из последних сил

И в честь него пели они.

Единственно б сверху он виден был,

Но сверху – лишь звёзды одни.

Но звёзды – они, увы, не всегда:

Утро вспыхнет зарёй.

И только солдат всё идёт туда

Где он умрёт как герой.

Прочитав последнюю строфу, Дирк увидел точку. Она была совсем небольшой - просто угольно-черная окружность с твердо очерченными краями. Похожая на глазок в темную комнату или пулевое отверстие.

Трепещущее, как раненая птица, ощущение эйфории разорвало его грудь изнутри, тяжело вспорхнуло, избавляясь от холодной и больше не нужной оболочки. В окружающем мире что-то стремительно менялось, но Дирк уже не мог сказать, что именно, его чувства вдруг замедлились, не поспевая за происходящим, как партия запозднившегося рояля – от мельтешения кадров на большом экране синематографа.

Дирк хотел увидеть тоттмейстера Бергера, но не смог этого сделать. Все его сознание оказалось поглощено строчкой в конце строфы, которая, вырвавшись вдруг с пожелтевшей страницы, стала центром всего сущего.

И точка эта ширилась и росла до тех пор, пока не поглотила весь мир – и самого Дирка.

/ декабрь 2011 г. - февраль 2013 г./

Одесса