Инквизиторы космоса

Настал день, когда всех кадетов пригласили для встречи одной из таких экспедиций. Изрядно потрёпанные, но с победой вернулись они на родную базу.

В исполинском ангаре, облицованном изнутри пластинами из жаростойкой слюды, парадным маршем при полном вооружении прошли шеренги воинов. Некоторые из участников рейда мрачной группой, похожей на скопление гигантских кибернетических черепов, сидели на корточках. Чёрные крестовые своды, с которых, подобно гигантским летучим мышам, свисали обслуживающие машины, подпирали рифлёные зелёные колонны из турмалина, полученного с помощью электросинтеза. Казалось, в ангаре танцуют ледяные призраки, созданные потоками света, отражаемого от серебристой поверхности стен. От этих переливов зелёные колонны играли и мерцали всеми цветами радуги.

На высоком балконе с ажурным вольфрамовым кружевом стоял сам лорд Пью, которого приветствовали вернувшиеся из похода воины, ударяя себя кулаками в грудь, украшенную изображением орла с распростёртыми крыльями.

У них были бесподобные доспехи! Зелёно-жёлтого цвета с лазоревыми нашивками. Оскаленные черепа с массивными крестами украшали наколенники этих воинов. Но, кроме общих знаков принадлежности к одному отряду, каждый из десантников имел множество индивидуальных отличий. Боевые значки и награды, почётные отметки, в особенности на наголенниках, которые защищают правую голень. У многих эту часть доспехов, поделённую на четыре доли, украшали многочисленные награды. Но были почётные знаки и другого плана. В отдельных случаях гениальные мастера оставили на доспехах свои неповторимые следы – десятки, а то и сотни или тысячи лет назад. Заплатки на броне, как правило, имели искусно нанесённую гравировку с инкрустациями золота и серебра, вязью которого описывались деяния Рогала Дорна.

Вознесённую над толпой фигуру командира Пью, который в момент отправления экспедиции ещё был никем, но за время их крестового похода успел достичь своего нынешнего положения, приветствовали также отряды космических скаутов без головных уборов, в облегчённых доспехах.

Следует сказать, что далеко не у всех десантников бронированные облачения имели первозданный вид. Кое у кого броня носила следы вздутий вследствие перенесённого жара и вмятины от страшных ударов. Даже в момент совершения церемонии под присмотром брата Медика проводились работы по эвакуации серьёзно пострадавших воинов. Из трюмов корабля выносили гробы, на крышках которых обязательно стояли герметичные сосуды, обёрнутые в жёлтые полотнища знамён, расшитые скалящимися черепами. В них хранились драгоценные прогеноидные органы. Когда у трупов производили почётную ампутацию кистей рук – во время погребального ритуала, или позже, когда тело начинало разлагаться, – Лександро не знал.

Но мгновение спустя посторонние мысли улетучились, потому что он воочию увидел первого в своей жизни инопланетного пленника: пятнистый, густо-зелёного цвета, похожий на лягушку на двух ногах, закованный в кандалы, проковылял он мимо.

Заворожённый видом патологически непохожего на людей существа, Лександро замер, но чувство ошеломления тут же сменилось гневом, ибо по вине этого изощрённого ума, возможно, погибли те храбрецы, что теперь неподвижно лежали в саркофагах.

– Один из главных мудрецов сланнов, – предположил кто-то из стоявших поблизости.

Вооружённый десантник принялся пинками подгонять раздетого, связанного пленника. Несомненно, его вели в надёжные темницы, спрятанные глубоко под Апотекарием, где его передадут в руки следователей-хирургов.

– Когда-то могущественный, он утратил свою былую власть, – задумчиво добавил все тот же голос.

Но настроение Лександро было далеко от рассудительного. Пульс у него участился и оба сердца лихорадочно бились в груди. Он почувствовал, что на лице у него выступил румянец. Он заскрежетал зубами, испытывая непреодолимое желание разорвать чужака на части и попробовать его парные органы на вкус, чтобы вникнуть в суть его странного естества. Вид обнажённой зелёной плоти инопланетного врага, которого, возможно, он больше никогда не увидит, вызвал в нём гормональный взрыв. Он с мольбой обратился к Рогалу Дорну вернуть ему самообладание и спокойствие.

Бифф Тандриш, – похоже, испытывал аналогичные чувства. Он с такой силой сжимал и разжимал кулаки, что у него трещали кости. Он поднял руку к голове, словно хотел потрогать одну из бусин, украшавших когда-то его сальные чёрные волосы, но они вместе с избытком чёрных волос давно уже были срезаны, а привычка подносить руку к голове осталась.

А что Ереми Веленс? Руны на его щеке побледнели.

Один кадет, веснушчатый Хейк Бьертсон, и вовсе утратил самообладание. Испустив дикий воинственный клич, он оторвался от группы кадетов и стремглав помчался на инопланетного пленника. Глаза у него вылезли из орбит, руки с растопыренными пальцами молотили воздух, изо рта фонтаном била слюна. С первого взгляда было ясно, что приказом его не остановить. Непроизвольно, словно увлечённые его примером, за Бьертсоном вдогонку бросились несколько других кадетов.

Не растерялся один только Медик и с завидным проворством и точностью выстрелил из шприца-пистолета в мускулистую шею разбушевавшегося Бьертсона. Мгновенье спустя обезумевший кадет был сбит с ног и ещё несколько метров по инерции пролетел по полу, крепкими ногтями высекая из палубы искры, и только потом его тело замерло на месте. Какое-то время его мышцы оставались напряжёнными. Главный мудрец сланнов бросил в его сторону мимолётный, исполненный меланхоличной горечи взгляд обречённого существа.

– Кадеты! – прорычал Медик. – Всем немедленно разойтись по кельям и предаться молитвам!

По прошествии первого часа молитвы сержант, клеймивший Лександро, – Зед Юрон – вызвал к себе его, Веленса и Тандриша, и ещё одного кадета по имени Омар Акбар. Четверо кадетов уже составляли отряд скаутов. Построившись парами, по длинным коридорам из гофрированного пласталя они прошли в сторону литейных цехов, потом, спустившись на несколько уровней в лифте, оказались в вестибюле с высоким сводчатым потолком, по стенам которого висели энергетические мечи, топоры и другое оружие.