Псы границы

— Дальше, — потребовал я.

— Господин сержант, разрешите обратиться, — попросился Грызун.

— Говори.

— Разрешите отлучиться на пару минут. Живот что-то сильно прихватило…

На лицах остальных тоже читалось явное желание нырнуть в ближайшие кусты. Ну, ещё бы! Плотный завтрак в деревне, двухчасовая конная прогулка и свежий горный воздух отлично способствуют пробуждению подобного желания!

Я понимающе кивнул:

— Пять минут оправиться. Разойдись!

Когда народ разбежался, скрываясь среди кустов и камней, я и сам, отойдя к ближайшему камню, взялся за пояс. С задумчивым видом озирая окрестности, я порадовал прогретый солнцем валун и траву вокруг него невесть откуда взявшимися осадками, затянул пояс потуже и подошёл к коню, мирно пощипывавшему сочную горную зелень.

Остальные, решив свои насущные проблемы, тоже уже начали подтягиваться к тому месту, где я их ожидал.

— Ну, что, — продолжил я опрос, когда весь десяток вновь собрался вокруг, — надумали, что ещё нам нужно сделать?

Парни смущённо молчали, не понимая, чего хочет командир. Так и не дождавшись ответа, я насмешливо оглядел каждого.

— Ну, и долго вы ещё вот так по кустам шастать будете?

— А что? — осторожно спросил Циркач, — Организму не прикажешь. Он своего требует…

— Конечно! — ухмыльнулся я, — И что из этого следует? Отхожее место делать надо, вот что! Ладно, хватит болтать. Начинаем обустраиваться. Значит, так… Циркач, Одуванчик, Цыган, Хорёк — ставите палатку. Вот на этом месте, под деревьями. Выполняйте!

Названные тут же направились к обозу вытаскивать палатку и прочие составляющие нашего будущего жилища.

— Дальше, — продолжил я, — Степняк, Грызун, Зелёный. Вон там, рядом с палаткой, соорудить временный навес. Под него сложить всё имущество и продукты, что снимете с повозок. Полоз — дрова собирать. Разведёшь костёр и приготовишь обед. А ты, — ткнул я пальцем в Дворянчика, — Бери лопату и — шагом марш за мной.

— Какую лопату? Для чего? — изумился тот.

— Для того! Твоя задача — вырыть яму под нужник и сразу начинать его обустраивать.

— Какую яму!? — возмутился разорённый граф, — Да я никогда в жизни в руках лопату не держал! И не буду!

— Да ну? — хмыкнул я, — А ведь ты мой должник!

— С какой стати?

— А с такой! Я вчера местным мужикам дал слово, что накажу тебя своей властью. А словами я на ветер не бросаюсь. Вот это рытьё и будет твоим наказанием! Ещё есть вопросы?

— Нету, — буркнул Дворянчик и сердито потянул лопату с воза.

— Отлично! За мной!

Дойдя до намеченного под сортир места, я обозначил границы ямы и задал глубину — полтора человеческих роста.

— Да Вы что, сержант! — вновь запротестовал Дворянчик, — Куда её такую? Мы же её и за три года не заполним!

— Вот и отлично, — ухмыльнулся я, — а ты что, каждые полгода хочешь новую копать?

Зло сплюнув, Дворянчик в сердцах неловко ткнул лопатой в землю. Та, вывернувшись, скользнула в сторону и едва не угодила ему по ноге.

— Зар-раза! — выругался он, отталкивая от себя черенок.

Да… Похоже, с лопатой у него явные проблемы…

— Сроку тебе — до вечера, — уточнил я задачу, — рой давай! Хорёк!

— Я, господин сержант, — отозвался тот, отвлекаясь от свёрнутой в плотный тюк палатки.

— Я на перевал съезжу. Осмотрюсь там, что и как. Остаёшься за старшего. Чтоб к моему приезду всё было сделано. Приеду — проверю! Гляди у меня тут…

Чем дальше на восток, тем горные хребты становились выше и круче. На вершинах древних скалистых гор лежали вечные снега, склоны были покрыты лесами и кустарниками. Повсюду торчали из земли гранёные зубья отвесных скал и огромные валуны. Дорог, насколько мне было известно, здесь не было вообще. С давних времён эти горы считались непроходимыми. И только местные жители, горцы, бегали по ним, пользуясь узкими звериными тропами, петлявшими меж обточенных ветрами и дождями скал.

Вправо и влево от седловины перевала, с которого я обозревал окрестности, уходил скалистый хребет, постепенно вырастая всё выше в небеса. Часть хребта, уходившая от меня на север, представляла собой сплошной скальный обрыв, удержаться на котором не смогли бы даже горные козлы. Лишь птицы гнездились там в узких расщелинах и на скальных выступах. А по вершинам лежали белоснежные шапки вечного снега, не таявшего даже летом. Та же часть хребта, что уходила от перевала к югу, представлялась более проходимой, даже для человека и лошади. И хотя восточный склон всего хребта был ещё более крутым и заваленным камнями и скалами, чем наш, западный, всё же по нему, при желании, могло пройти и вражеское войско, пользуясь горной дорогой, растянувшейся по склону узкой извилистой лентой. Дорога эта уходила от перевала по склону вправо и вниз. Точнее даже — это была не дорога, а этакий относительно свободный от камней участок земли, уходивший вправо по склону и довольно круто спускавшийся на самое дно глубокого ущелья. А над ним нависал широкий и длинный язык каменной осыпи, грозивший в любой момент сорваться вниз и похоронить под собой и саму дорогу, и тех, кто на ней в этот момент окажется. Я мысленно отметил для себя этот факт, решив при случае им воспользоваться.

Дело в том, что я оказался на этом перевале не просто так. Только не по той причине, которую «просчитал» майор и которую несколько позже я озвучил своим бойцам. На самом деле всё было гораздо интереснее и серьёзнее. Я, например, точно знал, что приблизительно в это же время справа и слева от меня, на ближайших соседних перевалах, создавались точно такие же посты наблюдения. И создавали их мои однополчане, сержанты Лейб-гвардии конно-пикинёрного полка. А ещё я знал то, о чём майору станет известно только через месяц. Именно тогда к нему в полк нагрянет инспекторская комиссия из столицы. Полк подвергнется самой тщательной проверке на предмет своей боеготовности. Его численный состав будет доведён до полного списочного, выбракованные лошади будут заменены, а снаряжение и вооружение улучшено. Кроме того, высокая комиссия осмотрит городские укрепления и, судя по тому, что я видел, проезжая мимо них, примет решение об их восстановлении и усилении. Будет также усилена и крепостная артиллерия.

А ещё через пару месяцев после этого, уже ближе к осени, в городишко прибудет сводная бригада из трёх пехотных полков и двух конных при поддержке аж пяти артиллерийских батарей. И командовать бригадой будет один из высших генералов нашей армии. К нему-то в подчинение и попадёт майор Стоури вместе со всем своим полком. А осенью будет проведён и военный смотр городского ополчения, не проводившийся тут уже, наверное, лет пять. Вот шуму-то будет…

Меня, конечно, могут спросить: откуда мне, простому сержанту, всё это известно? И я отвечу. А оттуда, что наш полк является не просто очередным конным полком, даже и в Лейб-гвардии, а принадлежащим к ведомству разведки его королевского Величества. А разведкой этой, как известно, руководит родной брат нашего короля, принц Эстори, одновременно являющийся и генерал-аншефом нашего полка. И потому любой человек в нашем полку, от рядового до полковника, в той или иной мере причастен к делам разведки.

И вся та бодяга, о которой я выше рассказывал, началась в связи с тем, что разведка раздобыла сведения о готовящейся против нашего королевства войне. Готовили её, разумеется, не дикие горские племена. На разгон этих оборванцев, даже соберись они все вместе, хватило бы и пары наших пехотных полков при поддержке такого же количества конницы. Ну, может, для большего эффекта пару-тройку батарей добавить…

Войну готовили те, кто в настоящее время находились по ту сторону вот этих самых непроходимых гор. Готовили, как нам стало известно, уже не первый год. Активно вступали в союзы с горными племенами, искали проходы в горах, строили дороги, навешивали мосты через ущелья, рыли тоннели, используя для этого естественные пещеры и старые шахтные выработки.

А самое главное — собирали, вооружали, обустраивали и обучали сильную армию, готовя её к будущим боям. Заправлял всем этим какой-то молодой король, то ли прибывший в те земли неизвестно откуда, то ли выбранный прямо на месте из числа местной знати.