История солдата (СИ)

Что он мог бы сделать для мамы? Что он может сделать для Люси? У него ничего нет, да его самого, по сути, нет, даже имя чужое. Он сам - призрак, его голос - эхо... Что он может ей предложить? Спать только с ним и бесплатно? А где? Джон усмехнулся, вспомнив, как она сказала "подожди на крылечке". Позвонила, чтоб присмотрели за её малышом или малышкой, как всегда. И общага эта, и весь многочисленный женский персонал предстали перед ним в совсем неромантическом свете. И Джон, обретя привычную циничность, неожиданно для себя почувствовал уверенность. Хотя, ничего неожиданного, конечно, в этом не было. Это привычный ему мир жестокости и алчности, где правят деньги и сила.

Успокоение пришло к нему, как всегда, с достижением цели - мысль о спасительной власти денег и страха принёс вид жандармской казармы. Он позволил тоске мотать себе душу лишь по дороге, не мешая ему избегать неприятностей в виде патрулей и самовольщиков. Кем бы ни казался он Карлу, Джонни просто неспособен был на рассеянность, а тут и последние сомнения оставили его. Если раньше он просто не представлял себе лишних денег и сил, то с новых, моральных, его позиций их ему всегда будет не хватать. Ведь он уже не сможет не беспокоиться за Люси и её... Кстати, а кто у неё?

***

На другой день молодым жандармам выдавали их первое денежное довольствие, и за ним Джону требовалось идти в санчасть. Вернее не столько за ним, сколько за Паулем, официальным лицом его жандармской службы и носителем его жандармского удостоверения. На территории мобилизационного сборного пункта лучше всего подходила честная солдатская книжка Джона с нечестной фамилией, от которой никого не удивляла его жандармская форма при обычном с виду документе. Но в жандармской канцелярии засели форменные мегеры, начисто лишённые пиетета перед полицией, что неудивительно при их покровителях.

В санчасти Джон застал, не такое уж редкое, сочетание начальственного воодушевления и уныния рядового состава. Сержант почувствовал себя настолько хорошо, что вознамерился вернуться к командованию и расписывал перед Паулем ближайшие перспективы. Как, значится, во-первых, парнишка поймёт каково слать сержанта куда ни попадя, как, значится, во-вторых, Джонни, на которого парень постоянно ссылался, загремит на губу под его, сержанта, личную опеку, и, как, значится, в общем, им всем аукнутся ящик вискаря, два блока "Палыма", намазанная зелёнкой сержантская голова и, конечно же, злонамеренно поломанный ими рентген-агрегат. Коню ж морскому ясно, что специально поломали, раз сопляк сумел его так быстро починить!

Сержант так увлёкся речью, что не сразу заметил прибавления в аудитории. Джон спокойно слушал его, стоя в дверях рентген кабинета. Даже дождавшись сержантского вопроса Паулю, что же он выбирает между самоутоплением в нужнике и самозамешиванием в бетономешалке, Джонни не стал мешать развитию дискуссии. Поскольку Пауль-то его заметил, тоже очень спокойно взял из-за рабочего стола монтировку "на всякий случай", и, сочтя случай подходящим, с молодецким замахом отоварил ею сержанта в лоб.

Джон поздоровался с Паулем, проверил сонную у поверженного юным героем тёмного властелина, и они уже традиционным сержантским маршрутом отволокли пострадавшего в приёмное отделение. По немудрёной официальной версии он, злостно нарушив лечебный режим, покинул санчасть, на крыльце у него, видимо от высоты, закружилась голова, что привело к последствиям с осложнениями. Сестричка, ничему не удивляясь, занесла душераздирающую историю в сержантскую карточку и велела тащить его обратно "где взяли, блин!" Сказано - сделано, ребята восстановили статус-кво и наконец-то смогли спокойно расположиться за столом в рентген кабинете для обстоятельной беседы. Первым делом Пауль спросил, что с Карлом. Джонни удивлённо переспросил, - а что должно случиться с Карлом?

Пауль, смутившись, потупился, без слов объяснив Джонни, как он к нему относится. Ага, типа, с таким, как Джон, с Карлом может случиться что угодно. В принципе, вполне заслуженное отношение, Джон не обиделся и успокоил парня, что с Карлом всё должно быть в полном порядке, и даже не знает, где он сейчас.

-Я что, сторож брату твоему? - важно изрёк Джонни, насмешливо взглянув на Пауля. - Кроме братской тревоги вопросы есть? Тогда моя очередь - что ты тут всё это время делал, малыш?

Малыш, успокоено вздохнув, доложил о немалых успехах. Кроме рентген-аппарата починено всё, что поломалось в ближайшей к санчасти округе и что было в личном пользовании у персонала. Так же установлены нелегальные розетки, подкручены счётчики, переключены какие-то линии и по-тихому прибраны ненужные пока провода и часть электрооборудования...

-Это ты как, парень? - обалдел Джон.

Парень, не смутившись, ответствовал, что это он так по-большевистски. Дэн, собака дикая, неблагодарная, не успокоился в уютной казарме на тёплом месте помощника специалиста-рентгенолога, и успокоиться, как оказалось, не мог. Дэна ж не только Родина мобилизовала, но и его запрещённая партия. Прямо направила подпольного своего члена в армию для подрывной, конечно же, деятельности в виде пропаганды. Неудача с Джоном не остановила закалённого борца, и он взялся за Пауля, начисто игнорируя тот незначительный факт, что агитирует за свержение власти денежных мешков и полиции полицейского же сыночка. Пауль в дискуссии с истерикой впадать не стал, полностью с Дэном согласился, поскольку любая борьба в виде подрывной деятельности ему как полицейскому в третьем поколении очень близка. Вот теперь он член ВсеТакийской Коммунистической партии большевиков, ВТаК-па-бэ. Есть ещё Почтивсетакийская типа коммунистическая партия меньшевиков, но она неправильная, потому что легальная и против революции. Действительно, нафиг такая полицейскому? А группа товарищей под смертным, по военному времени, приговором, - другое дело. И каких товарищей! Рабочие золотые руки и технически светлые головы со специальным образованием. Ведь идея их, как понял Пауль, вообще простенькая - счастье дело техники. В чём он с ними полностью солидарен. Теперь их ячейка, из скольких членов Джону знать не нужно, занята созданием материально-технической базы вооружённого выступления. А выражается это в подгребании под себя различных материально-технических ценностей и вербовкой специалистов. Вот в этом Джонни с Карлом просто обязаны помочь революционерам, раз им так лихо удалось выручить Пауля с Дэном. Примерно тем же путём, а ячейка для них прям что угодно сделает. Джону политика была настолько фиолетова, что он полностью одобрил начинания Пауля и сразу перешёл к делу, повёл парня приводить в чувство и агитировать сержанта.

***

Привести в сознание сержанта удалось нашатырным спиртом с третьего разу, только капнув немного пахучей жидкости ему в рот. Сознание вернулось к нему с визгом удивления и нецензурной бранью, что было вполне ожидаемо ребятами, поскольку они подозревали симуляцию из-за нежелания разговаривать. Джонни терпеливо дождался, пока крикун не закашлялся, надсадив горло, и поинтересовался, как ему кажется, почему он до сих пор живой? Ведь Джону достаточно продублировать монтировкой и всё - если выживет, сержанта заслуженно признают официальным идиотом.

-Но ведь ты не идиот? - задушевно уточнил Джонни.

Сержант придал лицу максимально возможную осмысленность и неуверенно кивнул. Джон молча, как бы в сомнении недолго его разглядывал и нехотя продолжил. Если сержант - не идиот, это очень кстати, потому что когда выяснится, что преступник в розыске, Джонни, уже месяц служит в жандармерии под его командованием, идиоту ничего не сделают. А умному сержанту светит перевод в армию, через особый отдел, конечно. И ему, Джону, придётся просто убежать. Он, кстати, может сделать это прямо сейчас, что-нибудь натворив напоследок. Может быть, ему так и поступить? Сержант этого не хочет? Отлично, Джонни согласен задержаться и срубить немного капусты. Сержант тоже не против?