Смех победителя

видно не было.

– Странно, – сказал Радульф. – Что-то я так и не понял, кто одолел… Или еще не все?

Редкий строй пеших ратников у подножия холма буквально раскололся, и на открытое место выбрались три редара в черных туниках. Один сразу упал, а двое других двинулись вверх.

Наскакивающие на них ополченцы успевали только поднять оружие, мечи воинов Ордена мелькали точно молнии, а сами они шагали медленно, шатаясь. Видно было, что доспехи их измяты.

– Это за мной, – проговорил Хорст.

– Сейчас мы им покажем, клянусь мошонкой Хаоса! – преувеличенно бодро сказал Альфи. – А ну встали в строй, мать…

Новоиспеченные охранники образовали что-то вроде прямой линии, выставив мечи и подняв щиты. Клинки в их руках ходили ходуном, один из воинов от страха громко икал.

– Умри, исчадие Хаоса! – Первый из редаров Ордена бросился вперед, свалил одного, прорубил щит второго, срубленная голова третьего полетела на землю, но оказавшийся рядом Радульф ухитрился нанести точный удар.

Воин Порядка захрипел, изо рта его хлынула кровь, заливая изображенный на тунике светящийся камень.

– Ты все равно сдохнешь, – сказал раненый и упал. Негромко брякнули доспехи.

– Он прав, – проговорил последний уцелевший воин Ордена, и маг узнал в нем командора ре Карли. – Рано или поздно найдется брат, который уничтожит тебя, смрадный сын Хаоса!

Самоубийственного броска командора на сомкнувших ряды воинов Хорст не видел – его накрыла новая волна боли, согнувшая тело дугой и вырвавшая из горла хриплый вопль.

Когда смог открыть глаза, все оказалось кончено.

Альфи хрипло ругался, Радульф бинтовал ему поврежденную руку, а ре Карли лежал на земле, глядя в небо и улыбаясь.

– Вот и все, – сказал маг, ощущая, как давит на уши внезапно наступившая тишина.

– Что-то мне подсказывает, что мы победили, – осторожно заметил Альфи, для пробы взмахивая забинтованной конечностью. Разодранный и окровавленный рукав висел, точно снятая кожа.

– Да, – кивнул Хорст и пошел вниз с холма.

Заново привыкнуть к тому, что ничего не болит и можно свободно двигаться, оказалось довольно непросто, а первые шаги и вовсе дались не легче, чем обучающемуся ходить ребенку.

Он шел, лавируя между телами, лошадиными и человеческими, поскальзывался на мокрой от крови земле, кивал в ответ на приветствия уцелевших и вглядывался в лица мертвых, все как одно искаженные радостными улыбками.

Все, и вчерашние ремесленники из Карни, и дружинники ре Милота, и воины в туниках Ордена, многие годы сражавшиеся с тварями Хаоса на Стене, умерли счастливыми.

Но магу от осознания этого становилось почему-то только хуже.

Кавнлир ре Милот лежал на спине, сжимая в руке меч. Из живота его торчал обломок копья, и, несмотря на уродующий лицо шрам, улыбка бывшего главы Чистой Лиги таила в себе искреннее облегчение.

Тот, кто сначала нещадно истреблял все, связанное с магией, а потом попал в рабство к одному из чародеев, обрел свободу.

– Надо пересчитать уцелевших, – сказал Хорст, повернувшись