Вселенная файа. Трилогия

Выскочив за дверь, он увидел текущее по стенам живое синеватое мерцание, похожее на множество призрачных вращавшихся колец. Они пульсировали, исчезали, появлялись снова... В глазах у Айэта поплыло, он шагнул вперед, уже не контролируя себя. Поднявшаяся с него черная пыль узким смерчиком обогнала его. Мертвенное сияние смыло волной вихрящегося белого огня, и ударная волна отбросила юношу в глубину коридора. Затем всё стихло, лишь сизый дым и тлеющие пучки проводов в развороченном взрывом щите напоминали о происшедшем. Толстая куртка и ловкость спасли Айэта от синяков, но встать он смог не сразу. Остро пахло паленым металлом и пластиком. Именно эта вонь убедила его в том, что противник вполне материален и, следовательно, уязвим. Но от этого он не становился менее опасным.

Айэт быстро растер ладонями лицо. Его кожа стала совершенно чистой. Теперь он был беззащитен, но это энергетическое поле, металлоплазма, или чем оно там было, больше не показывалось. Сны не прошли даром: юноша уже знал, что оно могло селиться и в живом теле, превращая его в тех... существ, что он видел.

Они уже были здесь, - он услышал доносившийся снизу нарастающий шум. Несколько секунд Айэт убеждал себя, что ему показалось, потом в груди разлился ледяной холод, - бежать отсюда некуда.

Сперва ему захотелось просто спрятаться. Потом он вспомнил об оружии, и его страх превратился в ярость.

Сидеть и ждать, пока его найдут, было невыносимо. Айэт побежал вниз, навстречу частому топоту, потом, опомнившись, замер у какой-то двери, судорожно хватая ртом ледяной воздух. Лестница дрожала от гула.

На миг он растерялся, - хотелось вернуться назад, затаиться, но он понимал, что это глупо.

Сжав зубы, Айэт вновь побежал вниз. Если бы он не рвался так в этот проклятый дом...

Спустившись на три этажа, он увидел десятка полтора черных тварей, таких же, как убитая им. Их разделял лишь один лестничный пролет. Они на миг замерли, увидев его. Айэт выхватил лазер и стал стрелять в них, крича что-то бессвязное для храбрости. Лучи разбивали тварям головы, опрокидывая их назад, но уцелевшие с ревом бросились на него, размахивая руками. В Айэта полетели камни. Один из них ударил его в грудь, другой, - прямо в лоб и ослепленный болью юноша выронил лазер. Уже в последний миг опомнившись, он бросился бежать. Когда лестница кончилась, он забился в самую дальнюю комнату и просто ждал, - пока целая толпа причудливо деформированных тварей не ворвалась в неё.

* * *

Айэт вскочил, прижимаясь к стене. Атомный фонарь в его руке вспыхнул ослепительным светом. Юноша чувствовал, как он рвется из руки, - струя плазмы действовала, как выхлоп реактивного двигателя.

Твари попятились, удивленно разглядывая его. Они были одеты в длинные грязно-коричневые плащи. Плоть на их лицах обгорела и вздулась неровными пузырями, а головы и руки оказались искорежены, словно в кошмарном сне. Айэту показалось, что их формы продолжают медленно меняться. В их глазах мерцал синий, неестественный свет, и сухой шорох сопровождал их движения.

Твари начали приближаться к нему.

Лишь сейчас он заметил, что в руках они держат длинные палки с крючьями.

* * *

Айэт не двигался, пока они не подошли вплотную. Потом, обезумев от страха, он сам бросился на них, вонзив огненное лезвие прямо в лицо ближайшей твари, - оно взорвалось смрадными горячими брызгами, открывая ухмыляющийся череп. Юноша полоснул тварь ещё несколько раз, растерзав её в обугленные лохмотья, она рухнула... тут же кто-то схватил его за плечо. Он повернулся, взмахнув резаком. Темная плоть второй твари с треском вскипела от прикосновения огня, расходясь, словно сгнившая ткань. Когда клинок рассек ей шею, она отпустила его, опрокинувшись назад. Третьей твари лезвие пламени отсекло руку и глубоко вошло в грудь, рассыпая горящие брызги. Она завертелась, нелепо махая сожженным обрубком, и рухнула под ноги остальным. Дыра в её груди напоминала огромный рот с огненными губами. Отпрянувший было Айэт увидел, что несколько окруживших его врагов испуганно попятились, и вновь бросился на них...

Перекошенные уроды двигались неуклюже и гораздо медленнее юноши. В тесноте они не могли свободно орудовать своими палками, и лишь мешали друг другу. Гибкий, как стальная пружина, Айэт отбивался, уклонялся от ударов, и нападал сам. Огненный клинок в его руке отсекал руки и головы, вспарывал животы, перерубал палки. Мерзкая плоть вспыхивала с шумом и кипящая черная кровь стекала смрадными ручьями.

Пробившись через строй гадов, Айэт обернулся на лестнице. Одна из тварей с широко разведенными руками мчалась за ним, издавая неестественно высокий визг. Её плащ пылал сверху донизу, за ней тянулся шлейф черного дыма. Попасть в эти липкие огненные объятия было равносильно смерти, и Айэт судорожно рванулся вбок. Тварь промахнулась, рухнув в пролет лестницы. Он перепрыгнул через неё, стремительно скатился вниз и выбежал на улицу. Он не думал о том, куда бежать, но ноги сами вынесли его, куда нужно.

Площадь выглядела жутко. Все окна в окружавших её домах вылетели, причудливо скрученные фонарные столбы застыли в том же положении, в каком застал их взрыв. В воздухе висел резкий, непонятный запах.

Глядя на дико искривленное железо, Айэт вздрогнул, - это и впрямь была сцена из кошмарного сна. Но, кошмар это или нет, страха он больше не чувствовал. Единственное, что его тревожило, - беззвучно мелькающие вокруг тени и странные желтые сполохи за крышами.

Айэт осторожно вышел на площадь. Густо хвойные деревья на ней, жутко, неестественно разросшиеся, странным образом не пострадали от взрыва, хотя здесь под ногами толстым слоем лежал невесомый коричневый пепел, похожий на снег.

Он подошел к согнутому в дугу, судорожно искривленному фонарному столбу, поднял руку и коснулся его. В следующий миг он с криком отскочил, - его ударило током.

Столб задрожал, начал выпрямляться с адским стоном, потом переломился посередине и застыл. Упавшая верхушка с хрустом разлетелась на куски, в рваном жерле полыхнуло призрачное голубое пламя, затем погасло с негромким хлопком. Айэт вновь шарахнулся назад, потом осторожно поднял кусок металла, рассматривая излом.

Сталь, побывавшая в страшном живом сиянии, стала рыхлой и крошилась у него в руках. Айэт содрогнулся, представив, что оно может сделать с живым телом. Например, превратить его в ту черную тварь...

Он отшвырнул обломок и повернулся к покинутому им зданию. В глухой стене первого этажа темнели лишь три наглухо закрытых двери. Выше, откуда-то из утробы главного зала, пробивался бледный свет.

Через открытую им дверь Айэт поднялся туда, обошел зал, но не нашел здесь никаких следов Вэру. Он не знал, что делать дальше, и его привлек свет, - он шел откуда-то снизу. Его источник, широченная лестница, привела его на первый этаж, в лабиринт галерей, залитых ярким розоватым сиянием длинных ламп и заваленных товарами. Именно заваленных, - здесь когда-то был гигантский магазин. Теперь все вещи были сброшены с полок, свалены в беспорядочные груды, через них с трудом удавалось перелезть. Здесь могла спрятаться целая армия. Айэту постоянно казалось, что за ним следят, хотя, кроме мерного жужжания ламп, он ничего не слышал.

Пробираясь всё дальше, он попал в пустой служебный коридор. Свет здесь был тусклее, жужжание ламп, - тише. Вскоре Айэт вышел к лестнице и, толкнув тяжеленную дверь, вышел в почти темный тамбур. Стальная двустворчатая дверь перед ним вела на улицу. Но на неё откуда-то сзади падал зыбкий, подвижный свет, и, обернувшись, он увидел другую лестницу, уходившую вниз метров на пятнадцать. Темную, но внизу словно мерцал громадный телевизор.

Чувствуя, что всё это происходит во сне, Айэт бесшумно пошел вниз. Казалось, он несколько раз заснул и проснулся на ходу; этот спуск занял словно целые дни.

Лестница кончилась в обширном низком помещении со стенами, покрытыми неярким текучим узором, - многоцветным, казалось, объемным, уходящим в бесконечную глубь. Он состоял из бессчетного множества деталей - их оказалось так много, что сознание Айэта не смогло вместить их. Его глаза рефлекторно захлопнулись, - он понял, что есть вещи, на которые действительно нельзя смотреть. Когда он пытался, его сознание ускользало, не выдержав нагрузки, - юноша чувствовал, что вот-вот лишится его, но не упадет в обморок, а просто станет кем-то совершенно другим.