Легион Фалькенберга

— Боже, — сказал Харрингтон. Выглядел он задумчивым. — Это очень рискованно… — Он снова задумался. — Но не настолько рискованно, как если бы вы оставались здесь. Как вы говорите, сейчас никто не знает, что мы получили. Пусть только ваши люди заговорят, и вся планета тут же узнает, что к нам прибыла горстка новобранцев, обитателей гауптвахт и добровольцев-новичков. Но если вы двинетесь немедленно, это не будет так очевидно.

— Но пока мы не восстановим движение по реке, вы будете предоставлены сами себе, — заметил майор Лорка.

— Да, сэр, — ответил Фалькенберг. — Но мы будем ближе к источникам продовольствия, чем вы. У меня есть три вертолета и несколько «небесных якорей». Они могут подвозить боеприпасы и снаряжение.

— Клянусь Господом, мне это нравится, — сказал Харрингтон. — Сейчас эти ублюдки нас нобили. Я не прочь отплатить им. — Он посмотрел на нас, потом покачал головой. — А вы, парни, что думаете? Я могу отпустить только вас четверых. Это не подлежит обсуждению. Справитесь?

Мы дружно кивнули. У меня были сомнения, но и наглости хватало — я считал, что справлюсь.

— Дело будет нетрудное, сэр, сказал я. — Не думаю, чтобы банда преступников сможет оказать сопротивление батальону линейных морских пехотинцев.

— Честь корпуса и все такое, — сказал Харрингтон. — Я никогда не служил в линейной морской пехоте. А вы прослужили недостаточно, чтобы узнать морских пехотинцев, но уже говорите, как они. Хорошо, капитан Фалькенберг, вам разрешается отвести ваш батальон в крепость Вирсавия, как только вы сочтете это возможным. Скажите, что вы сможете дать им, Лорка. — Полковник словно помолодел на десять лет. Поражение уязвило его, и он ждал возможности показать Речной Стае, на что способны регулярные войска.

Майор Лорка сообщил данные о материально-техническом снабжении и транспорте. Грузовиков для перевозки необходимого минимума снабжения достаточно. Артиллерию можно тянуть на буксире, и у нас будет два танка. Вот оно — маршируй или умри, но мне не казалось, что смертей будет много.

Лорка закончил.

— Есть вопросы? — спросил он. И посмотрел на Фалькенберга.

— Я их задам после всех. — Фалькенберг уже говорил, как командир батальона.

— Сэр, а почему здесь так мало моторного транспорта? — спросил Луис Боннимен.

— Нет источников горючего, — ответил Лорка. — Нет средств для переработки нефти. Нам поставляют небольшое количество сырой нефти, и у нас есть пара очень примитивных нефтеперерабатывающих установок, но этого недостаточно для содержания большого транспортного парка. Первым колонистам это как раз очень нравилось. Им не нужен был моторный транспорт. — Лорка напомнил мне одного из офицеров-инструкторов Академии.

— А какое оружие нам противостоит? — спросил Дин Ноулз.

Лорка пожал плечами.

— Они вооружены лучше, чем вы думаете. Хорошие ружья. Есть установки для пуска ракет. Несколько мортир. Ничего тяжелого, и им не хватает средств связи, особенно электронных, но есть и исключения. Они захватывают оборудование нашей милиции… — При этих словах полковник Харрингтон поморщился… — и, конечно, все, что мы продаем фермерам, постепенно оказывается в руках бандитов. Если мы откажем фермерам в оружии, мы обречем их на смерть. А если продаем оружие, вооружаем осужденных. Порочный круг.

Я разглядывал карту. Предстоящая операция не казалась сложной. Тысяче людей ежедневно нужна примерно тонна сухого продовольствия. Вдоль маршрута достаточно воды, и к тому же мы, вероятно, сможем получать продовольствие на месте. Мы справимся, даже с тем небольшим количеством транспортных средств, которые может дать нам Лорка. Действительно похоже на легкую победу.

Довольный, я закончил расчеты, но потом спохватился: ведь это не упражнение в классе. Это реальность. Через несколько часов мы будем идти по вражеской территории. Я посмотрел на своих однокурсников. Дин нажимал клавиши своего карманного компьютера и, нахмурившись, смотрел на результаты. Луис Боннимен широко улыбался. Он поймал мой взгляд и подмигнул. Я ответил улыбкой и почувствовал себя лучше. Что бы ни случилось, на них я могу рассчитывать.

Лорка сообщил еще некоторые данные о складах и оборудовании, которое можно будет получить в гарнизоне, а также о том, что нас может ожидать в крепости. Мы все делали записи, и, конечно, все совещание записывалось.

— Пожалуй, это все, — наконец сказал Лорка. Харрисон встал, мы все тоже.

— Полагаю, вы хотите немедленно начать организацию 501-го, да того, как возникнут вопросы, — сказал Харрингтон. — Занимайтесь этим. Отныне за все отвечает ваш командир, хотя я буду рад видеть вас в своем кабинете, если у вас будут ко мне вопросы. Это все.

— Джентльмены! — сказал Огильви. Он остался в помещении, а полковник Харрингтон и майор Лорка вышли.

— Что ж. Нам предстоит поработать, — сказал Фалькенберг. — Главстаршина!

— Сэр!

— Продемонстрируйте разработанную нами схему.

— Сэр! — Огильви начал показывать на экране схемы. Как и сказал полковник, я был вторым по старшинству в батальоне, а также командиром роты А. Моя рота вооружена автоматическими ружьями. Я заметил, что в ней преимущественно опытные солдаты и совсем немного новобранцев.

Дин командовал оружейной группой, что вполне соответствовало его наклонностям. В Академии у него всегда были высшие баллы по оружию, и он много читал о тактике артиллерии. Под командой Луиса Боннимена оказалась другая ружейная рота с большим количеством новобранцев, так что ему предстояло немало забот. Фалькенберг оставил под своей личной командой сильный штабной взвод.

— У такой структуры есть основания, — сказал Фалькенберг. — Объясню их позже. Есть у вас в данный момент возражения?

— Я недостаточно знаю, чтобы возражать, — ответил я, разглядывая организационную схему.

— Всем вам придется опираться на унтер-офицеров, — говорил Фалькенберг. — К счастью, у нас есть несколько очень хороших. Лучшего из них — центуриона Либермана — я отдаю роте А. Боннимен получает сержанта Гернана. Если все получится, мы сможем представить его в центурионы. Ноулз уже работал с центурионом-оружейником Пниффом. Конечно, главный старшина Огильви останется в штабном взводе. Вдобавок к обычным обязанностям все вы должны будете заполнить кое-какие штабные ниши. Боннимен займется разведкой. — Фалькенберг слегка улыбнулся. — Я вам говорил, что шуткой это вам не покажется.

Луис ответил ему улыбкой. Он уже и так сидел на месте командира полковой разведки. Я удивился тому, что Фалькенберг отдал эту работу Луису. Из нас четверых Луис меньше всего обращал внимания на инструктаж и вообще не создан для такой деятельности.

— Припасы и снабжение в ведении Ноулза, — говорил Фалькенберг. — Подготовку солдат буду вести сам. А теперь у меня есть к вам предложение. Полковник приказал нам занять крепость Вирсавия как можно быстрей. Если мы просто пройдем туда, не встретив сопротивления и больше ничего не добившись, губернатор договорится о мире. Мы окажемся в пустоте, и нашими обязанностями будет только патрулирование. Кто-нибудь видит в этом проблему?

— Чертовски скучно, — сказал Луис Боннимен.

— И не только. А вы что скажете, главный старшина? Огильви покачал головой:

— Мне это не нравится, сэр. Может подойти новобранцам, но для старых солдат я бы такое не рекомендовал. Особенно для тех, кого взяли с гауптвахты. Уж больно тоскливо, сэр.

Тоскливо. Во Французском легионе это называлось 1е cafard, что означает то же самое. Главная причина смертности в легионе и среди линейных морских пехотинцев. Людям нечего делать. Вооруженным людям, воинам, смертельно скучающим. Их одолевает хандра — ив конце концов они совершают убийства, самоубийства, дезертируют или восстают. Учебник рекомендует в качестве средства от le cafard оружие и побольше возможностей для его использования. Сражения. Скучающие линейные части в гарнизоне несут больше потерь le cafard, чем во время активных боевых действий. Так, во всяком случае, говорили наши инструкторы.