Легион Фалькенберга

По рядам марширующих солдат передали приказы.

— Будьте похожи на морских пехотинцев! — крикнул Огильви.

— А вот и Фалькенберг, — сказал Дин.

— Как раз вовремя, — ответил ему Луис. — впереди крепость.

— Прекратить разговоры в строю! — приказал Огильви.

«Еще одна традиция легиона, — подумал я. На дверях большей части помещений в казармах линейных морских пехотинцев есть медная пластинка. На ней написано: «ВЫ МОРСКИЕ ПЕХОТИНЦЫ, ВАША ЦЕЛЬ — УМЕРЕТЬ, И ФЛОТ ПОШЛЕТ ВАС ТУДА, ГДЕ ВЫ СМОЖЕТЕ УМЕРЕТЬ». Наследие La Legion Etrangere. [2] Когда я в первый раз увидел эту надпись, она показалась мне возвышенной и романтичной, но теперь я сомневаюсь в том, насколько это серьезно».

Солдаты шли в неторопливом строе линейной морской пехоты. Конечно, это не быстрый шаг, но мы можем так идти очень долго, когда солдаты других частей уже падают от усталости.

— Возможность, которая есть у всех нас, — сказал Дин. — И мне бы хотелось поскорее. Интересно, что им нужно от нас здесь?

— Думаю, скоро узнаем, — ответил я.

VI

Офицерские помещения располагались вдоль восточного края плаца. Ничего особенного в этой крепости не было. Она не может противостоять современному оружию и похожа на театральную декорацию. Это вполне понятно: ведь ее строили из местных материалов под руководством офицеров, у которых инженерной подготовки было не больше, чем у меня. Построить прямоугольную крепостную стену достаточно просто, и если больше ничего не нужно, к чему усложнять задачу?

Офицерские помещения казались пустыми. Крепость строилась в расчете на размещение целого полка с большим количеством поддерживающих служб, а теперь на всей планете не наберется и десяти офицеров морской пехоты. Большинство из них живут отдельно, с семьями, а офицеры милиции вообще живут в своих городских домах. И нам предоставили очень просторные квартиры. Фалькенберг занял помещение адъютанта полка, а я — квартиру майора.

После того как солдаты принесли с корабля наши вещи, я распаковал их, но и когда закончил, квартира по-прежнему выглядела пустой. Багаж путешествующего лейтенанта невелик, а комнаты слишком просторны. Я распихал вещи и задумался, что делать дальше. Так провести первый вечер на чужой планете — это угнетает. Конечно, я бывал на Луне и на Марсе, но то совсем другое дело. Это не чужие планеты. Можно выйти наружу, и с таким же успехом можно оставаться на корабле. Я подумал: «Разрешается ли здесь уходить за пределы расположения?» — я все еще рассуждал, как кадет, а не офицер в полевой обстановке. Но действительно, что делать? Никаких инструкций мы не получили, и я решил подождать.

Кто-то постучал в дверь, и она открылась. Вошел пожилой рядовой. Он годился мне в отцы. На нем прекрасно сидел мундир — поношенный мундир. На рукаве множество нашивок.

— Рядовой Хартц, зэр. — Он говорил с сильным акцентом, но не чистым: в его речи смешивалось множество акцентов. — Главный старшина назначил меня вашим денщиком.

«И что мне с ним делать?» — подумал я. Нельзя проявлять нерешительность. Я не мог вспомнить, видел ли я его на корабле или он из местного гарнизона. Фалькенберг никогда не оказался бы в такой ситуации. Он бы знал. Солдат навытяжку стоял у двери.

— Вольно, Хартц, — сказал я. — Что я должен знать об этом месте?

— Не знаю, зэр.

«То есть он здесь тоже новичок или хочет что-то утаить от офицера…» — я не мог решить, что выбрать.

— Выпить хочешь?

— Да, зэр, спасибо.

Я отыскал бутылку и поставил на туалетный столик.

— Всегда оставляй мне немного. А в остальном пользуйся свободно.

Он сходил в ванную за стаканами. Я не знал, где что помещается, я вообще не знаком с офицерскими квартирами. Может, Хартц знаком, но я никакой информации от него не получил. Он плеснул себе виски.

— Лейтенант выпьет?

— Конечно. — Я взял у него стакан. — Твое здоровье.

— Прозит. — Он выпил залпом. — Вижу, лейтенант уже распаковался. Сейчас немного приберусь. С вашего разрешения, зэр.

Он прошелся по комнате, передвинул мои запасные сапоги на два дюйма влево, перевесил бронежилет с одного края шкафа в другой, достал парадный мундир и дюйм за дюймом просмотрел его.

Денщик был мне не нужен, но я не мог просто отослать его. Мне полагается денщик, потому что мне предстоит полевая операция. «Если предстоит, — подумал я. — К черту».

— Пойду в офицерскую столовую, — сказал я. — Можешь пользоваться выпивкой, но оставь мне на ночь две порции.

— Зэр.

Я чувствовал себя идиотом: собственный ординарец выгнал меня из квартиры, но что мне оставалось? Он явно не собирался успокаиваться, пока не просмотрит все мои вещи. Вероятно, пытается продемонстрировать заботливость. Денщикам платят немного больше, и это хорошая служба для солдата, который любит выпить. Я был уверен, что смогу ему доверять. Насколько помню, я никогда не сомневался в решениях Огильви и не сопротивлялся им. Нужно быть полным дураком, чтобы не ладить с главным старшиной.

Отыскать офицерский клуб оказалось нетрудно. Как и все остальное, он строился в расчете на полк, и это оказалось большое здание. Внутри меня ждал сюрприз. Меня встретил капрал, в котором я узнал одного из прилетевших с нами. Я направился к бару, где заметил нескольких офицеров милиции, но капрал меня остановил.

— Прошу прощения, сэр. Клуб морских пехотинцев в той стороне. — Он указал на коридор.

— Я думал выпить с офицерами милиции, капрал.

— Да, сэр. Главный старшина приказал мне предупредить всех офицеров, сэр.

— Понятно. — Я ничего не понял, но не собирался спорить с капралом, и не было смысла упрямиться. И я прошел по коридору в клуб морских пехотинцев. Здесь уже был Дин Ноулз. Он был один, если не считать официанта — опять-таки солдата из нашего отряда. В клубе милиции официант был штатский.