Разведчик. Медаль для разведчика. «За отвагу» (СИ)

Люк откинулся, показался немец в морской форме.

— Хуберт, какого чёрта ты меня запер? В машинном отделении дышать нечем!

Немец выбрался на палубу и увидел ствол автомата, глядящего ему в переносицу.

— Эй, камрад, ты чего? А где Хуберт?

— Остался на берегу, — ответил Игорь. Глуши машину, мы у русского берега.

И сиди тихо.

Немец, чертыхаясь спустился в машинное отделение, заглушил мотор. Наступила тишина. Где он? Далеко ли передовая? Корпус катера не высокий, от уровня воды — метр. Спрыгнуть?

От берега голос.

— Вот они! Эй, немчура, руки вверх и слазь. Игорь на чисто русском выматерился. Это лучше любого пароля. Немцы так не умели.

— Где ты немчуру увидел? Мы из разведки. Пленного прими, дарю.

С берега спустились на отмель двое. Держа наготове оружие, подошли к катеру.

— Немец! Вскинул винтовку один.

— С оружием поосторожнее, говорю же — разведка! А то пальнёшь сдуру.

— Немец где?

— В машинном отделении. Моторист, не знает ни черта. Но если к ПНШ по разведке своего полка доставите, получите благодарность, а то и по медальке.

— Давай его сюда.

— Сам залезь. Я его сюда доставил, а ты ещё на блюдечке с золотой каёмочкой хочешь?

— Руку дай, высоко.

Игорь помог солдатам на палубу взобраться. Они вытащили из машинного отделения моториста. Тот как увидел солдат в советской форме, сдрейфил. Сразу руки поднял, залопотал что-то.

— О чём он?

— Говорит — пролетарий, просит не убивать. Его дело — мотор, у него оружия нет.

— Прыгай на берег! — приказал солдат.

Моторист спрыгнул.

— А ты чего ждёшь? Прыгай! В штабе разберутся, кто из вас разведчик, а кто немец. Я бы обоих здесь шлёпнул.

— Ах ты, сучонок! А разведданные откуда берутся? Ты их командованию доставляешь?

— Но-но, без оскорблений, стрельну!

Проходя мимо бойца, Игорь сделал подсечку, боец на спину завалился, карабин в сторону отлетел. А Игорь уже штык к шее бойца подставил.

— Желание стрельнуть ещё не прошло? А в разведку со мной не хочешь пойти?

Не, с тобой нельзя, тебя фрицы за версту учуют, даже без собак. Потому как обделаешься ты. Ладно, вставай! А то вон настоящий немец не поймёт, что за разборки у русских.

Боец поднялся, подобрал карабин, но близко к Игорю не подходил, побаивался.

Их привели в штаб. И не полка, а батальона связи. Должности ПНШ по разведке не было, как и самой разведки, служба тыловая. Игорь представился начальнику штаба. Тот глаза вылупил.

— Ты знаешь, где находишься? Десять километров от передовой! Скажешь — заблудился? Морда фашистская, да я тебя в расход!

— Остынь, старлей! У меня сведения важные. Если меня поставишь к стенке сегодня, завтра тебя поставят. А погоны уже сегодня сорвут.

— Ты что себе позволяешь, боец?

Игорь без разрешения уселся на табуретку.

— Звоните в штаб моего полка, попросите на связь майора Иванова.

— Ночь, не буду начальство беспокоить.

— Майор из штаба армии, — соврал Игорь. Нас ждёт.

— Кого вас? Ты один, если немца не считать.

— Мой ПНШ по разведке Федюнин на той стороне остался, ранен.

Насчёт того, что майор из штаба армии, Игорь соврал. Но то, что он из дивизии, точно. Вполне могло быть — из штаба армии. Ссориться с высшим руководством старлею не с руки, может боком выйти.

— Тогда ответь — если передовую переходил, как далеко от неё в наш тыл ушёл?

— Да просто. Катер немецкий угнал, он у берега стоит, можете полюбоваться и даже своим трофеем записать.

Старлей на своих бойцов посмотрел.

— Был катер, товарищ старший лейтенант.

— Как был? А куда делся?

— Стоит у берега.

— А говоришь — был.

Игорь вмешался.

— Морякам в речную флотилию бы сообщить. Катер на ходу, хороший. Нашим пригодится.

— Я сам решаю, кому и когда звонить. Уведите обоих и под замок до выяснения.

— Так, товарищ старший лейтенант, у нас камеры в батальоне нет.

— На склад, под замок! — закричал старлей.

Обоих, до выяснения закрыли в бывшем колхозном бревенчатом амбаре, ныне складе проводов, полевых телефонных аппаратов, коммутаторов, катушек. Игорь в углу уселся. Сухо, мыши под полом попискивают. Даже придремал, ночь выдалась бессонная.

Старший лейтенант принялся накручивать ручку полевого телефона, с трудом, кружным путём, через штаб дивизии вышел на штаб полка. Его соединили с майором Ивановым. Старлей невнятно объяснил, что к берегу пристал немецкий катер, на нём двое немцев.

— Товарищ старший лейтенант, как я понял, вы начальник штаба отдельного батальона связи?

— Так точно.

— Тогда про какой катер вы мне рассказываете? Вы пьяны?

— Никак нет. Один из немцев утверждает, что он разведчик из вашего полка.

— С этого и надо было начинать. Накормить, дать отдохнуть. Их двое?

— Разведчик один, второй — моторист с катера.

— Ладно, выезжаю. За разведчика головой отвечаете. Отбой!

Старлей трубку положил. Выходит — не врал этот, что в немецкой форме. И не шутил, когда сказал, что старлея на следующий день после него шлёпнут. Вечно у разведчиков секреты, да ведут себя независимо.

Майор приехал через час, когда светать начало.

— Где он?

— Сейчас доставим. Фролов, немцев из сарая сюда!

Майор поморщился. Содержать в одном помещении обоих не стоило. Привели обоих. Майор как увидел, воскликнул.

— Катков! А где Федюнин?

— Ранен, на хуторе отлёживается. Фельдшер местный его осмотрел.

— Старлей, уберите отсюда немца в сарай и сами выйдете.

Когда остались одни, майор подошёл.

— Федюнин тебе передал что-нибудь?

— Так точно. В ручье пришлось искупаться, пакет бумажный подмок, но товарищ лейтенант сказал — не промокнет, в прорезиненной ткани. Игорь достал из кармана пакет, протянул майору.

— Молодец! Сведения важные!

Майор шагнул к Игорю, обнял.

— Погоди, а что старлей про катер говорил?

— Обратно выбираться надо? Наследили мы маленько, по следу собаку пустили, пришлось и собаку и проводника в ножи. После лейтенанта на хутор определил, сам к реке. А тут катер какого-то майора ждёт. Я рулевого снял и ходу. А в машинном отделении моторист оказался. Реки не знаю, обстреляли меня, понял — передовую прошёл. Ночь, темно. Нашёл местечко, приткнулся.

— Хм, удачно выкрутился.

Майор неожиданно на немецкий перешёл.

— Покажи на карте, где хутор.

Игорь пальцем ткнул.

— Дед там с бабкой живёт. Я — то не знаю никого из местных.

— Не сдаст?

— На заброшенной пасеке рядом с хутором избушка пасечника. Туда определили. Дед за фельдшером пошёл, а я залёг неподалёку. Если бы с немцами вернулся, я бы задержал. Федюнин успел бы уйти. Хотя, судя по состоянию, недалеко. Фельдшер сказал — кости руки сломаны и гангрена начинается.

— Плохо. Через три дня наступление начинается, будем надеяться — обойдётся. Едем в полк.

— А немец?

— С собой заберём. Хоть и невелика птица, моторист всего лишь, а допросить надо. Ты по немецки чисто говоришь, как берлинец. Не приходилось бывать?

— За границу не выезжал никогда.

Забрали пленного. Майор посоветовал старлею.

— Дозвонись до штаба флотилии, катер пусть заберут. Нашим пригодится. И запиши трофей на свой счёт. Глядишь — ещё звёздочка на погон упадёт.

— Так точно!

Когда «Виллис» уехал, старлей вытер потный лоб рукавом. Пронесло! Надо связываться с флотилией, а катер досмотреть. Наверняка у немцев харчи есть и выпивка, лучше забрать, коли трофей теперь за батальоном числится.

По приезду в свой полк Игорь рапорт уселся писать по распоряжению майора. Потом на полевую кухню. Не ел давно, в желудке сосало. А уж затем в землянку. Разведчики сразу поинтересовались.

— Вдвоём вернулись?

— Федюнин ранен, остался на той стороне, на хуторе у деда.

— Главное — что жив и в укромном месте, — подвёл итог ефрейтор Жихарев.

Игорь спать завалился, только сапоги снял. Чужая форма разведчиков не удивляла. Спал до самого ужина. Да и то товарищи растолкали.