Неистребимый

лась к двери, мягко покачивая бедрами и не сомневаясь, что он смотрит ей вслед. Маленькая женская месть, от которой невозможно удержаться. Пусть помучается. А она пока подумает, как быть с его нежеланием доставить ей удовольствие. И как его обойти, это нежелание. Проклятие, этот отказ только распалил ее еще больше, она же теперь спокойно уснуть не сможет… чтоб тебя причастило, Элиот Никсард, хотя именно от этого она и намерена его уберечь…

15. И еще один странный сон

Сон был тот же.

Тот же отвесный колодец до неба — гладкие серые каменные стены. Тот же серый, чуть светлее стен, туман, лениво колыхающийся на дне колодца тонким живым слоем. То же золотистое облако в центре, сочащееся внутренним светом.

И персонажи были прежними — я и старик, только теперь мы поменялись местами. Он стоял в центре, погрузив стопы и край выцветшего синего балахона в золотистый студень, я же — среди стен узкой пасти скального коридора. Тонкие узловатые пальцы обеих рук крепко сжимали посох, тонувший нижним концом в том же облаке, глаза на коричневом морщинистом лице были плотно закрыты. Тем не менее он знал, что я стою напротив него. А я знал, что он это знает. Старая игра. Все бы ничего, если бы не усталость, будь она проклята. Усталость, копившаяся весь день и вечер, она последовала за мной в этот сон-видение, ей все было мало, даже здесь она продолжала медленно, но неутомимо пережевывать тупыми жесткими зубами каждую мышцу, жилку, каждый кусочек плоти. Но, по крайней мере, в этот раз у меня была большая степень свободы, чем в прошлый раз. Я позволил себе усмехнуться и прислонился плечом к стене коридора, пытаясь снять с ноющих натруженных ног хоть часть нагрузки, гадая, что мне суждено услышать в этот раз. Жжение в икрах ослабело. Реальность этого сна была прямо пугающей. Как и в прошлый раз.

Не открывая глаз, старик требовательно произнес:

— Ну? Я жду.

— Ждешь чего?

— Когда ты займешь мое место.

Я насмешливо развел руками:

— Благодарю за любезное приглашение, но в прошлый раз мне там не понравилось. Ты пытаешься навязать мне нечто, заставить совершить некое действие, в котором я не нуждаюсь. И при этом без всяких объяснений. Лучше оставь меня в покое. В гневе я способен сделать то, о чем впоследствии сожалею.

— Не играй словами. Ты знаешь, о чем я говорю!

— Кто бы говорил! — Слова упали резко и зло. — Может быть, ты сам перейдешь с туманных намеков на нормальную осмысленную речь? Видит Небо, я не знаю, о чем идет речь, как пытаешься мне внушить ты. Ну? В чем дело? Какого Зла я здесь делаю, в чем смысл твоего и моего присутствия в этом странном колодце?

— Ты хочешь, чтобы я напомнил тебе о твоей боли… Хорошо. В тебе нет цельности. Твоя личная жизнь рассыпалась в прах, свое горе ты переживаешь до сих пор… Дальнейшее существование потеряло для тебя всякую привлекательность, сам смысл. И ты позволил случайным событиям нести тебя по воле стихийного течения времени и пространства…

— Бессмысленная болтовня. Ближе к делу.

— Не перебивай,