Проклятие Шалиона

вел глаза. Раньше он думал о духовном, а не о физическом страдании. Ему не приходила в голову мысль, что они вполне могут сочетаться. Он только и смог выдавить:

– Они что, тоже должны вырасти до сотни фунтов?

– Те две опухоли, что мне довелось исследовать, были значительно меньше, – уверил его Роджерас.

Кэсерил посмотрел на врача в безумной надежде.

– А это можно вырезать?

– О, только у мертвого человека, – виновато проговорил доктор.

– Но… это возможно? – если человек достаточно смел, чтобы лечь под нож и хладнокровно подвергнуться такой операции… если эту мерзость можно вырезать быстро – как при ампутации… возможно ли физически избавиться от сверхъестественного, если оно облечено в плоть?

Роджерас покачал головой.

– Из руки или ноги – вероятно. Но это… вы же были солдатом и наверняка видели, что происходит с раненными в живот. Даже если вы переживете болевой шок от операции, вас через несколько дней убьет лихорадка, – голос доктора стал печальным. – Я пробовал такое трижды, и то лишь потому, что мои пациенты угрожали убить себя, если я не попытаюсь. Они все умерли. Я не посмею убить еще одного хорошего человека. Не мучайте себя мыслями о невозможном. Воспользуйтесь той жизнью, что вам еще осталась, и молитесь.

«Я молился, и вот к чему это привело…»

– Не говорите принцессе!

– Милорд, – твердо ответил врач, – я обязан.

– Но я тоже обязан… только не сейчас! Она не может уложить меня в постель! Я не должен оставлять ее одну! – в голосе Кэсерила послышалась паника.

Роджера поднял брови.

– Ваша верность делает вам честь, лорд Кэсерил. Но успокойтесь! Пока нет никакой необходимости укладывать вас в постель. Кроме того, занятие какими-нибудь несложными делами поможет вам отвлечься от тяжелых мыслей и подготовить вашу душу.

Кэсерил глубоко вздохнул и решил не объяснять Роджерасу, сколь легка его служба Дому Шалиона.

– Как вам кажется, долго ли еще я смогу выполнять мою работу?

– До тех пор, пока не решите, что больше не справляетесь, – строго ответил Роджерас. – Пока что вам нужно побольше отдыхать. Чаще, чем вы себе позволяете сейчас.

Кэсерил торопливо кивнул, выражая свое согласие с рекомендациями врача, пытаясь выглядеть одновременно и послушным, и энергичным.

– Есть еще кое-что важное, – добавил врач, потянувшись, словно собирался встать, но остался сидеть. – Я говорю об этом потому, что вы разумный человек и сможете понять.

– Да? – настороженно спросил Кэсерил.

– Перед вашей смертью – которая произойдет еще нескоро, надо надеяться – могу я просить у вас письменное разрешение на изъятие опухоли для моей коллекции?

– Вы коллекционируете подобные мерзости? – Кэсерил скривился. – Обычно люди собирают картины, старинное оружие или статуэтки из слоновой кости, – обида боролась в нем с любопытством и отвращением. – Хм… а как вы их храните?

– В банках со спиртом, – улыбнулся Роджерас; на щеках его вспыхнул слабый румянец смущения. – Знаю, что это звучит ужасно… но меня не оставляет надежда,