Проклятие Шалиона

оветовал. Он не захочет расстаться с ди Джироналом. Рей полагается на него… куда больше, чем я могу объяснить. Ваши доказательства должны быть очень и очень убедительными.

– Да, и меня к тебе привело отчасти и это тоже, – Палли наклонился к нему. – Ты сможешь повторить под присягой перед конклавом Дочери то, что рассказал мне тогда в Валенде, – как ди Джироналы продали тебя на галеры?

Кэсерил заколебался.

– У меня есть только мое слово, Палли. Этого слишком мало, чтобы сразить ди Джиронала, поверь мне.

– Ну не в одиночку же. Это будет просто еще одна искра, еще одна щепка в огонь.

Всего лишь щепка? А хочет ли он участвовать в этой заварухе? Губы Кэсерила скривились в усмешке.

– И у тебя есть определенная репутация, – настойчиво добавил Палли.

Кэсерил вздрогнул.

– Не слишком хорошая, однако…

– Ты что! Все знают об умном секретаре принцессы Исель, человеке, который благоразумен сам и учит благоразумию ее… а бастион Готоргета? И к тому же все знают о твоем безразличии к деньгам…

– Нет, – возразил Кэсерил, – я просто плохо одеваюсь. К деньгам я отношусь очень даже положительно.

– И пользуешься полным доверием принцессы. И не пытаешься использовать меня в своих интересах. И я сам видел, как ты трижды отказывался взять деньги у рокнарцев, когда те предлагали тебе предать Готоргет, хотя ты тогда уже был полумертв от голода. Я могу предоставить живых свидетелей этого.

– Ох, ну конечно, я не взял…

– Твой голос услышат в совете, Кэс!

Кэсерил вздохнул.

– Я… подумаю об этом. У меня есть более важные обязанности. Скажи, что я буду говорить на закрытом заседании и только в том случае, если это действительно будет необходимо. Внутренняя политика храма – не мое дело, – боль в животе заставила его пожалеть о неудачно выбранном выражении. «Боюсь, что прямо сейчас я занят внутренней политикой самой богини».

Счастливый кивок Палли сказал Кэсерилу, что слова его приняты за более твердое согласие, нежели бы ему самому хотелось. Офицер Дочери встал, поблагодарил друга и удалился.

16

Двумя днями позже Кэсерил спокойно сидел в кабинете, чиня перья, когда вошел паж и объявил:

– Прибыл дедикат Роджерас. По приказанию принцессы Исель, милорд.

Роджерасу на вид было около сорока, среди его рыжеватых волос уже виднелись залысины, из-под бровей смотрели голубые проницательные глаза. Занятие его легко можно было определить по зеленым одеждам дедиката Госпиталя Милосердия Матери храма Кардегосса, развевавшимся при каждом его стремительном шаге, а ранг – по нашивке на плече. Кэсерил сразу понял, что дело не в болезни кого-нибудь из его подопечных, поскольку в таком случае орден Матери прислал бы врача-женщину. Он тревожно выпрямился и, вежливо кивнув, встал и направился в покои Исель, чтобы оповестить ее о визите. Однако обнаружил, что и Бетрис, и принцесса уже стоят в дверях и приветствуют посетителя. Они явно не были удивлены.

Бетрис присела в легком книксене в ответ на почтительный низкий поклон дедиката.

– Вот этот