ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)

   Я смотрю на этих людей, таких разных, но объединенных одной целью и понимаю, что сделанный нами выбор, несмотря ни на что, верен. Мы должны были бежать с Земли, чтобы остаться самими собой, даже если здесь нас примут неласково, даже если со временем мы изменимся до неузнаваемости. И мы изменимся. Мы перестанем быть людьми в биологическом смысле этого слова и очень скоро. Я понимаю это, глядя не тех, кто живет здесь много месяцев, глядя на Вику и Сафида.  И изменения будут кардинальными. Мы получили здесь именно то, от чего бежали. Или нет?

   Но я ни на секунду не сомневаюсь, что мы поступили правильно! Не смотря на изменения, мы останемся самими собой, и мы будем свободны. Будут ли так же думать все остальные? Почему-то я сомневаюсь. В такой ситуации упреки и возможные волнения будут сродни катастрофе.

   Сафид пытается связаться с Землей! Он принес передатчик! Есть шанс узнать, что происходит на Земле, и остались ли там живые? Судя по всему связи нет…, и это означает, что волновые передатчики на Земле уничтожены. И Фред остался там…, жив ли он? Даже не знаю, что бы я предпочла…

   Но нет - Сафид связался с Землей! Слава богу, значит, там еще есть люди, и они живы…! Они борются и есть шанс на спасение. Пойду, узнаю, что происходит на Земле, не могу больше сидеть…»

***

       Кто-то принес дыхательные маски, и это позволило сражаться в полную силу, потому что от гари и дыма горло сводило судорогой, а желудок выворачивало наизнанку. Проход был уже глубоким и скоро должен был появиться просвет. Неллия уже слышала скрипучий голос Карбовски по ту сторону. Слава богу, они с Хасидом Петровичем тоже разбирали завал. Карбовски что-то кричал о связи с Юрико, и это неприятно удивило Неллию, потому что она и не подозревала, что со связью были какие-то проблемы. Противный старикашка опять что-то от нее скрыл!

   Обороняющихся спасало наличие универсальных дубинок. Их было немного, но они позволяли не подпускать беснующуюся толпу детей слишком близко. Это было важно, так как нападающих было в сотни раз больше. Ближний бой означал бы скорую смерть.

   К сожалению, заряд в дубинках постепенно иссякал. Вера приспособилась кидать увесистые оплавленные куски пластика, но выходило не слишком метко и эффективно, потому что она каждый раз в момент броска закрывала глаза. Невозможно избавиться от предрассудков за полчаса, даже если эти предрассудки готовы проломить тебе череп. Среди детей-инков все чаще стали появляться взрослые. Они понимали, что песенка людей спета, и победа врагов всего лишь вопрос времени. И это время стремительно испарялось.

   Инки тоже швыряли куски тяжелого пластика и металла. Приходилось укрываться за грудой осколков, которая образовалась после взрыва. Кое-как держались, но силы были на исходе. Людей становилось все меньше.

   -Давайте по одному. Расширять не будем, так легче будет оборонять вход… - Зычный голос Неллии прозвучал как сигнал к спасению и заставил обороняющихся людей использовать дубинки на полную мощность.

   Люди быстро просочились в комнату через узкий лаз. Ведь их было совсем мало, всего человек тридцать, не больше. Почти сразу после этого прозвучал небольшой взрыв, вход завалило. Пришлось пожертвовать частью заряда приготовленного для ликвидации машин. Но зато задумка удалась, и у людей появилось время организовать волновую передачу. Теперь уже ничто не могло этому помешать!

   Один за другим в полном молчании и без лишней суеты все погрузились в волновые передатчики. Потребовалось всего несколько перебросок, чтобы отправить всех. Хасид Петрович никому не доверил включение таймера, поэтому проделал эту работу сам. Еще через минуту волновые передатчики вместе со всеми программами и сопутствующей аппаратурой перестали существовать. Так же как и Земля для человека. Земля теперь принадлежала инкам, без всякого исключения.

***

       На лагерь опустилась ночь. Люди, напуганные полной и внезапной темнотой, кричали и ругались. Только так они могли понять, что живы и не одни. Люди вели себя словно дети, которые в темноте разговаривали вслух сами с собой, чтобы не было так страшно. В неимоверном шуме никто не услышал тихих шлепков. Последняя группа переселенцев наконец-то добралась до Юрико.

   -Не может быть! Я упустила начало ночи. Да замолчите вы все, я не могу вас перекричать! Если вы не будете делать, как я скажу, то можете пострадать. Здесь небезопасно. – Виктория кричала, но никто не слышал. Паника накрыла людей непроницаемым панцирем, через который невозможно было проникнуть.

   -Нужно добраться до фонарей, иначе лагерь превратиться в гигантскую непредсказуемую толчею. - Виктория двинулась в сторону палаток, которые были набиты ребятишками. Хоть они вели себя спокойно и почти все спали. Дети часто переживают стрессовые ситуации гораздо легче взрослых. Споткнувшись один раз, потом другой, Виктория решила, что лучше передвигаться ползком…, но и это ей не удалось. От каждого ее прикосновения, словно круги на воде, расходились волны паники, криков и вздохов. Так ей никогда не добраться до палаток.

    Темнота вокруг словно уплотнилась и потяжелела, заставляя лечь и заснуть. Наверное, все ощущали нечто подобное, потому что лагерь постепенно затихал. Люди смирились с тем, что до утра все равно ничего не изменить. Многие до сих пор с тоской задавали себе один и тот же вопрос, правильно ли они сделали, что покинули Землю? Некоторые молились о том, чтобы оставшиеся на Земле смогли выбраться.

   Виктория села на свободный пятачок, чувствуя рядом теплые тела незнакомых чужих людей. Женщину охватило странное чувство неприязни к этим беспомощным испуганным людям. Ей не нужна была их близость, их присутствие, она ненавидела чувство ответственности за них, не желала вникать в их проблемы. Сейчас ей были нужны только ее муж и друзья, те с кем она пережила столько горя и потрясений, те кто, как и она, были уже другими. Но они затерялись в этом людском море и в темноте их было не найти. Чувство одиночества было таким острым и болезненным, что начали подрагивать руки. Негромкий, но навязчивый гул лагеря давил на мозг так, что хотелось кричать, хотелось тишины любыми способами…

   Сомкнув трясущиеся руки на животе, Вика сумела немного успокоиться. Она задумалась о малыше под сердцем. Что ждет его среди людей, которые не готовы к переменам? Которые начнут искать виноватых? Которые способны поступать с детьми так, как они это делали на Земле с детьми-мутантами? Она ненавидела их жестокость, невежество и косность.

   Виктория думала, что ни за что не сможет заснуть в такой обстановке, но ошиблась…., заснула очень быстро. Прошедший накануне дождь не должен был вернуться так скоро, и это успокаивало.

   -Кто-нибудь меня слышит? Неллия, ты здесь? Вера? Черт возьми, кто-нибудь отзовется или нет? – Тихий, скрипучий голос точно принадлежал Карбовски, только он мог устроить скандал в такой ситуации.

  -Да здесь я, старый проныра. Нечего кричать. Не знаю, куда мы попали, но я совершенно ничего не вижу…, может у меня что-то с глазами? Эй, люди, у вас тоже свет отключили? – Неллия вытянула вперед руку и тут же ее одернула, дотронувшись до чьих-то волос. Человек вскрикнул, и Неллия решила прекратить свои исследования.

   -Не расстраивайся, бабушка, со зрением у тебя все в порядке. По-видимому, здесь просто ночь. Вам, доктор Карбовски лучше знать, какими здесь бывают ночи и какие могут быть опасности, ведь именно вы курировали все донесения с Юрико?

   -Да, скорее всего, наступила ночь, поэтому темно. А опасностей здесь хватает. Не понимаю, почему они не используют огонь для освещения или фонари? Судя по звукам, людей здесь много, и все они лежат прямо под открытым небом, а это небезопасно, особенно в такой темнотище. – Карбовски поерзал и понял, что больше не может находиться в этом месте. – Лично мне не очень нравиться сидеть в этой луже…, да и прохладно как-то. Моим старым косточкам такая баня противопоказана.