Никем не победимая! (СИ)

- Готовы, говорите ? Что ж – вот сейчас и проверим – как вы готовы ! В реальной обстановке, а не на стрельбище и не полосе препятствий ! В бою, да будет вам известно – стреляют. В вас ! Так кто из вас готов доказать делом, а не словами, что он уже готов сразиться с врагом ? Выйти из строя – два шага вперёд ! Шагнул вперед лейтенант-комбат; из других "батальонов" шагнули по одному, двое… Эх, ребята, ребята – что же с вами делает ваша юношеская самоуверенность ?!

- Скажи – лейтенант: а есть у тебя среди твоих единомышленников тот, кто тоже считает, что он готов ? За твоей спиной их много, а вышел ты один ? Пару себе можешь подобрать ? Только учти – это должен быть доброволец, а не сагитированный тобой ! Лейтенанту очень не понравилось то, что я сказал, а особенно – каким тоном я это сказал. Парень повернулся строю, стоящему за его спиной и задорно выкрикнул в настороженные лица – до многих уже стало доходить: ох затеял что то такое командир и это не чаепитие с пряниками…

Лейтенант нахмурился – не спешили, почему то выйти из строя, его единомышленники, которые ещё недавно поддерживали его во всём. Но вот вышел из строя такой же молодой стажёр – сержант: значит, как минимум – ком взвода… Лейтенант повеселел. Зря ты это затеял – лейтенант. И парня зря сагитировал… Выдернул из кобуры пистолет:

- Все знают – что это такое ? "Батальоны мятежников" ответили молчанием – у каждого на поясе висело личное оружие…

- Вы сказали, или подумали – вы готовы к настоящей схватке. Вот сейчас и проверим. Начнём проверку с вас стажёры… – ткнул пальцем в лейтенанта с сержантом.

- Условия проверки очень просты… Вы становитесь против меня на расстоянии 30 метров. По моей команде: "Оружие к бою !" -выхватываете пистолеты. По команде "Огонь !" открываете огонь. По МНЕ ! Ваша задача – ранить меня или убить. Ранили или убили – новый командир Спецназа капитан Молодцов переводит всех стажёров в категорию бойцов и не предпринимает никаких мер наказания к вам, или тем – кто будет после вас ! Ты меня слышал капитан ? - повернулся к Молодцову. Тот побледнел, но ответил громко:

- Товарищ командир ! И добавил тише – Слышал… Выполню…

- Товарищ командир ! – выкрикнул лейтенант – это неправильно ! Это не проверка ! Я отказываюсь в вас стрелять !...

- Удивительное качество – перебивать старших по званию… Как я этого не заметил, когда доверил тебе командование батальоном – перебил лейтенанта – а ведь я ещё не закончил… После шестого выстрела по мне с вашей стороны – я открываю огонь ! И стреляю – два раза ! Кто будет убит – будет мёртв, а кто ранен – попадёт в госпиталь ! Но я сомневаюсь, что кто то останется жив – я не промахиваюсь ! У меня в магазине – 8 патронов: хватит на четыре пары… Потом я сменю магазин – у меня их четыре запасных ! Этого хвати на 20 пар. А когда у меня закончатся патроны – я попрошу одолжить мне ещё несколько магазинов ! Кстати, лейтенант и все остальные: отказ от стрельбы по мне я не приму – в случае отказа я просто пристрелю болтуна, который не отвечает за свои слова о готовности драться в боевых условиях ! А домой и в военкомат будет отправлено сообщение, что такой то был расстрелян как провокатор и дезорганизатор… Вот теперь до лейтенанта дошло, что детские игры и юношеские пылкие речи закончились – наступила суровая проза жизни – безжалостная проза войны. Парень побледнел, да и остальные выглядели не лучше…

Завершая свою промывку мозгов, повернулся к застывши стажёрам двух батальонов, окинул их суровым, жёстким взглядом:

- А всем остальным стажёрам будет урок – если я, конечно, останусь живым: слово командира – закон для подчинённого ! Начнём ! Развернулся к лейтенанту и сержанту; подошёл; буркнул – Разойдитесь на пять метров…; развернулся и зашагал вперёд, отсчитывая в слух шаги: Пять… пятнадцать…двадцать пять… Остановился на счёте тридцать; развернулся, опустил руки…

- Повторяю для первой пары: "Оружие к бою !" – оружие из кобуры ! "Огонь !" – открывать огонь на поражение ! Можно перемещаться вправо и влево; вперёд и назад; любыми способами: шагами, прыжками, кувырками, уклоняться… Я тоже не буду стоять на месте… Кто не будет стрелять – просто получит пулю в лоб ! Постарайтесь попасть – доказать, что вы готовы к настоящему бою – без дураков !

Выкрикнул – "Оружие к бою !" Сержант выхватил пистолет; присел и выставил его в мою сторону, а вот лейтенант… Словно во сне – медленно потянул пистолет из кобуры, словно не веря, что это не сон; что всё это явь… Жаль, лейтенант, но ты сам выбрал себе смерть !

- Огонь ! Сержант выстрелил; присел, уходя вправо; снова выстрел; перекат влево – выстрел ! Время замедлило свой бег: стальные пули, словно серебристые рыбки воду, вспенивая вокруг себя воздух, устремились ко мне – на разных уровнях… Три сержанта и одна лейтенанта… Пули плыли вереницей – одна за другой, по разным уровням… "Доплыли" до меня… Одну пропустил мимо – отклонившись; от второй уклонился шагнув в сторону; третью пропустил над головой, присев… Четвёртый выстрел; пятый… Рука рванула "Вальтер" из открытой кобуры. Шестой выстрел сделал так и не пришедший в себя лейтенант. Палец дважды нажал на спусковой крючок и "вальтер" послал две пули точно в цель: лейтенанту пуля попала в лоб и выбросила из затылка обломки костей; ошмётки серого вещества вперемешку с кровавыми брызгами ! Лейтенант а отшвырнуло назад… Сержанту – дравшемуся до последнего, пуля угодила туда, куда и целился – в левую половину груди – как раз возле сердца. Сержанта крутнуло; он упал на бок, но всё же пытался перевернуться в мою сторону с пистолетом в руке. Уважаю. Ты будешь жить и если не уйдёшь из Спецназа – быть ребе комбатом ! Подошёл к лежавшим на мокрой, стылой земле: на лейтенанта даже не взглянул – там всё ясно; присел к пытающемуся что то сказать мне сержанту; положил ладонь на рану; спрятал выскользнувшую из раны пулю между пальцев:

- Доктора ! – крикнул, повернув голову к "своим"… От медицинского автобуса сорвались две ладные фигурки, затянутые в камуфляж. Романова полоснула по мне – на бегу, уничтожающим взглядом…Раненого унесли; мои бойцы, ошалевшие от увиденного, оттащили в сторону труп лейтенанта…

- Следующая пара, считающая что она готова драться с врагами ! Ткнул пальцем в стоящих ближе всех ко мне пару стажёров… Пять пар. Те, кто подчиняясь бездумному порыву лейтенанта, вышли показать свою готовность – встали на огневой рубеж… Кто то был убит, а кто то – как сержант, понравившийся мне жаждой победить – остались живы. Ранение не в счёт – я помогу с их лечением: к началу "великого похода" они уже будут стоять у меня в строю. Или не у меня…

- Ну что… - когда вышедших пар не осталось, воскликнул я обратившись к застывшим как гранитные памятники, "мятежным батальонам", по одной – двум шеренгам в каждой – продолжим… Прошу выйти тех – кто по прежнему не согласен с решениями командира и считает себя готовым к боевым действиям – обратился к стоящим на вытяжку стажёрам и "поедающих" меня преданными глазами парней. Никто не шелохнулся; не шагнул вперёд…

- Что – нет больше желающих что то доказать командиру ?

- Нет товарищ командир ! – во всё горло рявкнули, почти как на смотре и даже кажется дружно "мятежники". Пожал плечами:

- Ну раз нет желающих… Всем приезжим – по машинам ! Комбатам и замам – по приезду сдать полномочия и занять места рядовых бойцов в своем батальоне ! За отсутствие управления в своём батальоне; отсутствие авторитета и неумение вести разъяснительную работу ! Стажёрам на месте – продолжить подготовку согласно штатного расписания ! Прибывшим в свои батальоны разрешается рассказать всё, что увидели и услышали… Да – вот ещё что… Любой из находящихся здесь может обратиться к своему командиру с просьбой перевести его в ряды доблестной Красной Армии. Просьба будет удовлетворена…

Вернулись в Трубачёвск. У моего "штаба" меня перехватила Грета Мюллер. Одна… Прихватила за локоток и требовательно спросила: