День Победы. Гексалогия (СИ)

«Урал» свернул с хорошей дороги на какой-то проселок и, преодолев еще километра три по ухабам, остановился. Водитель, выбравшись из кабины, постучал по фургону:

— Приехали!

— Ты должен был доставить нас ближе, — заметил Басов, спрыгивая на землю. — Азамат, координаты?

— До точки шесть километров по прямой, — сообщил Бердыев. И одновременно шофер Володя произнес:

— Если сунемся ближе, можно огрести по полной! Дальше посты стоят чаще и досмотр не такой халтурный. Я не самоубийца!

— Черт с ним, дойдем, — отмахнулся Бурцев. — Шесть верст — ерунда!

— А что со временем? — напомнил Басов, взглянув на китайца.

— По данным разведки вылет назначен на пятнадцать тридцать, — доложил Жэнь Цзимэнь. — Сейчас четырнадцать ноль три. У нас час на то, чтоб выйти на точку, и еще полчаса на случай непредвиденных сбоев в графике.

— Успеем, — решил полковник. Взглянув на Володю, он требовательно произнес: — Транспорт нас должен ждать в условленном месте через два часа. И чтоб полный бак!

— Это будет.

— Ну и добро! Отряд, приготовиться к движению!

Партизаны, срывая с рукавов шевроны службы безопаности «Юнайтед Петролеум», натягивали «разгрузки», подгоняя ремни и проверяя оружие. Каждый помнил, что они на территории врага, и легкость, с которой они сюда смогли проникнуть, была насквозь обманчивой, притупляя бдительность, заставляя опасно расслабляться.

— Митя в головной дозор! — приказал Басов, убедившись, что группа готова выдвигаться.

— Есть, — козырнул бывший омоновец, вешая на плечо «калаш» с подствольным гранатометом.

— Вперед шагом марш!

Партизаны, взвалив на себя оружие и вещмешки, исчезали в поредевших зарослях, уходя туда, где лес уступал место городским кварталам. Точные карты местности имелись и на бумаге, и в памяти спутникового навигатора, но избежать встреч с людьми было сложно. Преодолев пару километров, группа вышла к дачному поселку. Несколько минут партизаны из кустов наблюдали в бинокли и прицелы суету дачников, что-то еще делавших на своих участках. Меж домов кое-где сновали люди, из печных труб курился дымок, где-то играла музыка, сопровождаемая радостным смехом — ничто не напоминало о ведущейся без пощады войне.

— Вроде, тихо, — произнес Бурцев.

— Это хорошо, что тихо, — напряженно ответил полковник, пытавшийся убедить себя, что увиденное — не обман, и впереди их не поджидает засада. — Группа, внимание! Здесь разделимся! Я, майор и Бурцев следуем на точку один, остальные — точка два! Атака по моему сигналу, рации держать на приеме!

Группа распалась на два звена — по числу ракетных комплексов, которые имели при себе партизаны. Этого должно было хватить, две ракеты по неманевренной, тихоходной цели, не способной уклониться от атаки, это почти стопроцентная гарантия ее уничтожения. Почти — потому что абсолютный успех нельзя предсказать.

Держась ближе к зарослям, тройка партизан двинулась к тому самому садоводческому товариществу. Олег Бурцев, держа наизготовку ручной пулемет, шел первым, готовый обрушить на внезапно появившегося противника шквал огня из РПК-74. сорок пять выстрелов в примкнутом рожке — хватит, чтоб ошеломить врага, а потом, скорее всего, придется убегать, уходя от боя с превосходящими силами.

Озираясь по сторонам, бывший десантник направился к казавшейся пустой даче — домику из фанеры, окруженному оплывшими от дождя грядками и какими-то кустами, с которых окончательно облетела листва. За ним, сгибаясь под тяжестью ПЗРК и запакованного по-прежнему в кевлар ноутбука, шагал Жэнь Цзимэнь, а Басов, державший наперевес АК-74М, замыкал строй, прикрывая товарищей с тыла.

Убедившись, что поблизости никого нет, Бурцев отошел в сторону, прикрывая товарищей, пока полковник при помощи ножа расправился с хлипким замком на фанерной двери. Чисто символическая преграда сопротивлялась недолго, уступив напору партизана и стали боевого клинка. Дверь распахнулась, пропуская незваных гостей в темное нутро домика. Внутри тоже было пусто, причем явно хозяева убрались отсюда давно, что было только на руку партизанам.

— Укладываемся в график? — поинтересовался Басов, оказавшись внутри бесцеремонно взломанной дачи.

— Пока да, — отозвался китаец, расчехливший свой компьютер, к которому уже присоединял компактную рацию, аналог отечественного «Арбалета» с засекречивающей приставкой «Азимут» — не самая новая, но надежная и неприхотливая техника, к тому же достаточно компактная, чтоб носить ее на собственной спине. — До вылета остается сорок три минуты. Нужно ждать сигнала.

— Подготовь ракету! Олег, устройся где-нибудь рядом, наблюдай!

Бурцев, кивнув, вышел наружу, а майор, тоже подчиняясь приказу, расчехлил укутанный в брезент тубус зенитно-ракетного комплекса FN-6, расположив его на невысоком столике, а сам уселся по-турецки рядом с ним, прямо на пыльном и грязном полу, легонько стуча по клавишам ноутбука.

Басов, выглянув из домика, позвал Бурцева, оставленного в боевом охранении — расслабляться было нельзя, тем более, сейчас.

— Ступай внутрь, отдохни, — произнес полковник. — Нечего тут маячить. Янки едва ли здесь появляются, но все же…

Ответ сержанта утонул в обрушившемся с неба рокоте. Партизаны, запрокинув головы, увидели пролетающий прямо над ними С-17А «Глоубмастер». Серая громада заходившего на посадку транспортного самолета на мгновение заслонила небо, а рев четырех турбин «Пратт-Уитни» заглушил все прочие звуки.

— Вот бы в него всадить ракету, — хищно улыбнулся Бурцев, представив, как двухсотшестидесятитонная крылатая машина, оставляя за собой шлейф черного дыма, падает на землю, окутанная облаком из кусков собственной обшивки. — Сразу прикончить полторы сотни янки!

— У нас другая цель, сержант! Поверь, не менее важная! К тому же для этого монстра одна ракета — слишком мало. Он и на двух двигателях сможет совершить вынужденную, если только у пилотов хватит мастерства.

Бурцев кивнул, соглашаясь. При всей кажущейся уязвимости неповоротливый транспортник был не такой легкой добычей, во всяком случае, не для них с их убогим арсеналом. Нужно всадить в него с полдюжины ракет, не меньше.

— Давай в дом, — повторил приказ Басов, когда «Глоубмастер» скрылся за горизонтом, и гул его турбин сошел на нет. — Я тебя сменю.

Олег, оказавшись внутри, снял с плеча пулемет, взглянув на китайца и поинтересовавшись:

— Откуда мы узнаем, вылетел он или нет? В аэропорту есть свои люди?

— Американцы скажут нам сами, — сообщил Жэнь Цзимэнь, указывая на свой компьютер, соединенный с радиостанцией, антенну которой китайский майор выставил в приоткрытое окошко. — Это комплекс радиоперехвата ближнего действия. Служебные частоты аэропорта нам известны, переговоры не шифруются, так что мы сейчас можем слышать все то, что слышат пилоты и диспетчеры на контрольной башне.

— Хорошо бы, чтобы они не кодировали свои сообщения. Иначе мы узнаем о появлении цели только по звуку турбин над головами.

Полчаса прошли для партизан в волнении. Жэнь Цзимэнь, весь обратившись в слух, пропускал через себя скупые фразы, звучавшие в эфире. Активность в небе над архангельском была невысокая, за тридцать минут китайский разведчик услышал только запрос на посадку с борта грузового С-130, пришедшего откуда-то с моря, да переговоры пилотов вертолета «Си Найт» морской пехоты, выполнявшего учебный полет. Но следующее сообщение заставило Жэнь Цзимэня напрячься, словно сжатая пружина. Еще мгновение, еще пара фраз, и китаец, подскочив, приказал Бурцеву:

— Зови полковника! Цель запросила разрешение на взлет и сейчас выруливает на ВПП!

Басов, ворвавшись в дом, первым делом схватился за рацию, переключив ее на передачу, и по волнам радиоэфира помчались его слова:

— Гранит, это Базальт, прием! Готовность пять, повторяю, готовность пять! Пеленг двести!

— Вас понял, готов к работе!

А Жэнь Цзимэнь уже выскакивал наружу, вскидывая на плечо шестнадцатикилограммовый раструб ПЗРК. В точности то же самое сейчас делал и бывший омоновец Витя в паре километров отсюда, разворачиваясь туда, откуда должен был появиться взлетающий самолет.