Аметистовый блин

стихи? – недоверчиво спросил Сережа. Как-то не вязалось это с пневматическим оружием и замашками бравого рейнджера…

– А почему, как ты полагаешь, я собралась замуж за творческую личность? Я-то не поняла, что мне не дано быть Ониксом, а он, как видишь, понял! И вовремя сбежал. Я – Сердолик, Сереженька. Я – свирепый Сердолик, яростно выдирающий из человека сгустки отравленной крови. Я знаю, где эти сгустки, я знаю, что они – лишние, и извлекаю их, несмотря на боль. Я и его от всякой дряни освободила… только не сумел он меня за это полюбить, как ни старался… Не умею я вдохновлять…

– Ну, ты не это… – и Сережа замолчал, потому что утешать не умел. Вот мозги вправлять – другое дело.

Данка подняла голову и откинула назад рыжие кудри.

– Ерунда! – сказала она. – Справлюсь! Давай я лучше объясню тебе, что тут происходит. Ты слыхал о Первичном небе?

– А что – было?

– В начале времен оно охраняло проявленный мир. Понимаешь, купол над миром. Ведь и у нас сохранились воспоминания – до сих пор же говорим «твердь небесная».

– Разверзлись хляби небесные… – процитировал Сережа Библию.

– Хляби – это уже потом. Была твердь, пока в проявленный мир не вторглось воплощенное зло – Ангро-Майнью. Купол был разбит, осколки упали на землю. И только они хранят былое Первичное небо, только они – хранители изначального, истекшего, настоящего и всех прочих времен от Ангро-Майнью. Понятно?

– Пока – да.

– Поехали дальше.

– То, что раскололось, может и должно возродиться. Возможность восстановления Первичного неба появилась в тот миг, когда осколки рухнули на землю. И они начали объединяться, и сперва создали Вайю, – Данка не рассказывала, а вещала. – Вайю – это промежуточный мир, где мы сейчас находимся. Изначально Вайю был божественно пуст, но осколки стали творить его – и сотворили! Каждый, самый малый, сделал себя как бы дверью, через которую в Вайю шла энергия проявленного мира. И вокруг Вайю стала расти пирамида. Энергия проявленного мира здесь преобразуется в энергию времени. Понятно?

– Уже нет, – честно признался Сережа.

– Осколки Первичного неба хранят память о нем! – проповедница стала заводиться. – Оно состояло из минералов! Минералы хранят память и пытаются восстановить купол, который охранял проявленный мир от зла – Ангро-Майнью!

– А что такое проявленный мир?

Данка задумалась.

– Ну, точного определения я дать не могу… Мир, который можно потрогать, что ли…

Атлет покачал головой. Еще со времен конструкторского бюро он знал цену обтекаемых определений.

Очевидно, мир Вайю должен был вербовать в свои ряды поэтов, художников и тех благоразумных музыкантов, которые берегут барабанные перепонки слушателей, но никак не технарей, да еще обремененных бицепсами.

– Ладно, потом вернемся к проявленному миру. А что это за шкатулка, ты можешь объяснить? – спросил Сережа.

– Шкатулка – это схема пирамиды. Я бы даже сказала – голограмма пирамиды, – Данка столь отважно произнесла эти странные слова, что Сережа