Солдат не спрашивай

Мы отправились в штаб, прошли во внутренний офис, где я впервые встретился с Грэймом. На столе командующего лежала папка. Он подошел, взял ее, вытащил из нее фотокопию какого-то документа и протянул мне.

Это было послание от старейшего Брайта, правителя Гармонии и Ассоциации, начальнику Центра обороны X на Гармонии, отправленное два месяца назад.

«Во Имя Господа довожу до вашего сведения…

…Волей Господней, сим повелевается, дабы больше не посылалось ни подкреплений, ни снаряжения. Ибо если Всевышний намерен даровать нам победу, мы одолеем врага и безо всяких дальнейших затрат. Но буде на то Его воля и мы не одержим победы, то, конечно же, не пристало нам разбрасываться имуществом Церквей Господа в попытке противиться Воле Всевышнего.

Далее, повелеваем, дабы Братья наши на Сент-Мари не ведали того, что отказано им нашим разумением в подкреплениях, и по-прежнему несли веру в сердцах, аки всегда, и да не пребудут Церкви Господни во страхе. Повинуйтесь сему повелению, во Имя Господа.

По велению того, чье имя Брайт, старейшего среди избранных».

Я оторвал свой взгляд от послания. Грэйм и Падма внимательно наблюдали за мной.

— Как вам удалось заполучить это? — спросил я, — Хотя, конечно, вы все равно не захотите ответить.

Ладони моих рук неожиданно так вспотели, что гладкий материал листа начал выскальзывать из них. Я судорожно сжал его и стал быстро говорить, чтобы успеть, пока они еще смотрят на меня:

— Ну так и что? Мы все и так знали об этом. Практически все знали, что Брайт их оставит. И это всего лишь письменное подтверждение. К чему было вообще показывать мне эту бумагу?

— Я думал, — произнес Падма, — что, прочтя ее, вы все-таки попытаетесь взглянуть на все с иной точки зрения.

— Я не говорил, что это невозможно, — произнес я, — Конечно, — тут я начал осторожно подбирать слова, — если бы я мог изучить это…

— Я надеялся, что вы возьмете это с собой, — сказал Падма.

— Надеялись?

— Если вы разберетесь в этом послании и действительно поймете, что именно в нем имел в виду Брайт, тогда, быть может, вы начнете воспринимать квакеров совсем по-иному и сможете изменить свое мнение о них.

— Я так не думаю, — заявил я, — но…

— Позвольте мне попросить вас сделать хотя бы это, — перебил меня Падма. — Возьмите послание с собой.

Какое-то мгновение я стоял в нерешительности, затем пожал плечами и убрал послание в карман.

— Хорошо, — кивнул я, — Заберу его с собой и подумаю над тем, что там написано. Где-то здесь неподалеку я оставлял машину, не так ли?

И посмотрел на Кенси.

— Примерно в десяти километрах отсюда, — ответил он. — Но вы все равно не сможете до нее добраться. Мы начинаем наступление, и квакерские войска уже выдвинулись нам навстречу.

— Возьмите мой аэрокар, — предложил Падма, — Эмблема экзотов на нем поможет вам.

— Хорошо, — согласился я.

Мы вышли из офиса. В дверях я столкнулся с Джэно-лом, и он ответил мне холодным взглядом. Я не винил его. Падма проводил меня до аэрокара.

— Можете отослать его назад, когда вам будет удобно, — сказал Падма, когда я залез в кабину. — Посольство предоставляет его в ваше полное распоряжение. Мы в любом случае не будем о нем беспокоиться.

— Хорошо, — ответил я.

Я закрыл дверь и коснулся панели управления.

Это была мечта, а не аэрокар. Он поднялся в воздух бесшумно, как мысль, и буквально через секунду я уже был на высоте двух тысяч футов и довольно далеко от того места, где взлетел. И все же я заставил себя успокоиться, прежде чем залез в карман и вытащил оттуда послание.

Я взглянул на него. Моя рука, державшая послание, слегка дрожала.

Вот оно, наконец-то мое. Подтверждение того, что Пирс Лиф слышал еще там, на Земле, и за чем я охотился с самого начала. И Падма сам настоял на том, чтобы я забрал его с собой.

Это был рычаг, тот самый Архимедов рычаг, которым я мог бы перевернуть не один, а целых два мира. И столкнуть народы Гармонии и Ассоциации в пропасть.

Глава 27

Они меня ждали. И сразу же окружили аэрокар, как только я приземлился на внутреннем плацу лагеря квакеров. Игольные ружья они держали на изготовку.

Очевидно, кроме них, больше никого не осталось. Джэймтон, похоже, увел почти всех своих солдат. А этих я узнал сразу же. Опытные бойцы, ветераны. Ультрафанатики. И все они знали меня.

— Мне необходимо увидеть командующего, — выпалил я, как только выбрался из машины, прежде чем они смогли задать мне хотя бы один вопрос.

— По какому делу? — спросил один из них. — Этот аэрокар не должен здесь находиться, так же как и вы.

— Я должен немедленно увидеть командующего Блэка, — проговорил я, — Я не оказался бы в этом аэрокаре, с эмблемой экзотов, если бы в этом не было крайней необходимости.

Они не могли не понимать, что причина, по которой я хотел увидеть Блэка, — не пустяковая. И я это знал. Пришлось немного поспорить, но я продолжал настаивать на своем.

И вот я оказался с ним лицом к лицу.

Он надевал свое боевое снаряжение почти так же, как это проделывал Грэйм. Только на Кенси это снаряжение выглядело несколько игрушечным. Для худощавой фигуры Джэймтона оружие казалось несколько громоздким.

— А, мистер Олин, — кивнул он.

Я пересек комнату и подошел к нему, одновременно вытаскивая послание из кармана. Он полуобернулся ко мне, одновременно продолжая застегивать снаряжение.

— Вы собираетесь выступать против войск экзотов, — констатировал я.

Он согласно кивнул. Я никогда еще не стоял к нему так близко. И наконец вместо обычного спокойствия смог заметить слабый призрак усталой улыбки, тронувшей на секунду уголки его четкого, прямого рта на смуглом молодом лице.

— Это мой долг, мистер Олин.

— Какой там долг, — усмехнулся я, — Ваши правители на Гармонии уже списали вас со своих счетов.

— Я уже говорил вам, — холодно ответил он. — Избранные Господа не предают друг друга.

— Вы в этом уверены? — спросил я.

И снова я уловил призрак усталой улыбки.

— Это тот предмет, в котором я разбираюсь лучше, чем вы, мистер Олин.

Я посмотрел ему в глаза. Они были усталыми, но абсолютно спокойными. Я отвел взгляд в сторону и на столе увидел уже знакомую мне солидографию.

— Ваша семья? — поинтересовался я.

— Да, — ответил он.

— Мне кажется, вы должны были бы подумать о них хоть сейчас.

— Я думаю о них довольно часто.

— И тем не менее все равно собираетесь выступить и погибнуть.

— Все равно, — подтвердил он.

— Конечно же! — воскликнул я.

Я пришел сюда совершенно спокойным и полностью контролировал себя. Но сейчас меня начало трясти.

— Потому что все вы, квакеры, лицемеры. Вы настолько лживы, настолько погрязли в своей собственной лжи, что, если кто-нибудь отнимет ее у вас, ничего не останется. Разве не так? Вы лучше умрете, чем признаете, что подобное самоубийство вовсе не самое великое деяние во Вселенной. Вы лучше умрете, чем признаете, что полны сомнений, как и любой другой человек, и что вы тоже боитесь.

Я вплотную подошел к нему. Он не шевельнулся.

— Кого вы пытаетесь одурачить? — спросил я, — Кого? Я же вижу вас насквозь! И я знаю, что за фетиш эти ваши Объединенные церкви. Я знаю, как, впрочем, и вы, что образ жизни, о котором вы гнусаво долдоните, вовсе не так хорош, как вы утверждаете. Я знаю, что ваш старейший Брайт и его свора узколобых стариков — всего лишь банда узурпаторов и тиранов, которым наплевать на религию. И я заставлю вас признать это!

Тут я сунул ему под нос послание.

— Читайте!

Он взял его. Я задержал дыхание на целую минуту, пока он изучал его. Выражение его лица не изменилось. Затем он вернул его мне.

— Хотите встретиться с Грэймом? — предложил я, — Мы могли бы свободно пересечь линию фронта в машине посланника. Вы сможете договориться о капитуляции, прежде чем начнется стрельба.