Кузницы Марса. Трилогия (ЛП)

– “Сперанца” на строгой изоляции… – сказал Виталий. – Видимо произошло что-то ужасное, несчастный случай или непредвиденное событие.

– Получается, мы застряли здесь?

– Пока они сами не притянут нас, да, – ответил Виталий, и Робаут услышал страх отца потерять своего ребёнка.

Он разделял этот страх. Шаттл “Ренарда” застрял в режиме ожидания у кормы ниже подфезюляжа “Сперанцы”, сохраняя фиксированное расстояние от ковчега Механикус благодаря той же самой электромагнитной привязи, которая обычно проводила их сквозь гравиметрическую турбулентность, окружавшую огромный корабль. Их вылет с планеты был незапланированным и несомненно повлечёт строгое предупреждение от магоса Азурамаджелли, но ситуация была чрезвычайной и Робаут был готов рискнуть пойти на любое наказание, чтобы максимально быстро доставить Линью в лазарет.

Слёзы потекли по лицу Робаута при мысли о смерти Линьи Тихон.

Он понимал, что нет никаких шансов на союз между ними, и смирился с этим. Вместо этого он ожидал дружбы, но даже это выглядело маловероятным.

Сигнал бедствия “Амарока” стал воющим рёвом муки, воплем невообразимой боли, который мог принадлежать только богу-машине. Следом за порывистым криком о помощи пришла мольба Виталия Тихона прилететь и спасти их. Сигнал резко оборвался и, увидев, что спасательный корабль легио Сириус достигнет поверхности не раньше чем через час, Робаут немедленно вылетел.

Шаттл “Ренарда” приземлился посреди опустошённого разрушенного города, но бесчисленные вопросы Робаута про неожиданно обнаруженную метрополию застряли в горле, едва он увидел ужасные раны, полученные Линьей.

Только Виталий Тихон выбрался из останков “Амарока” без значительных ран. Кроме принцепса Винтраса весь экипаж “Пса войны” погиб, и покалеченная военная машина опускалась в герметичную расселину, где уже целиком скрылась одна нога. Хотя он и остался в живых, раны не обошли его: обратная связь в манифольде превратила принцепса в хныкающего паралитика, нервная система была разрушена синаптическими страданиями умирающего титана.

Но его раны оказались ничем в сравнении с муками Линьи Тихон.

Робаут едва узнал молодую оживлённую девушку, которую он встретил на ужине у полковника Андерса, её плоть обуглилась, виднелось открытое мясо, и только верхняя половина тела избежала худшего из адского пекла. Отец едва поддерживал в ней жизнь, Виталий при помощи ноосферного соединения с её нейроматрицей блокировал центры боли в мозге, но он не был врачом и не мог ничего сделать для излечения телесных повреждений, которые, несомненно, убьют её. Они принесли её на борт шаттла настолько аккуратно насколько смогли и направились прямым курсом к “Сперанце”. Сервиторы шаттла оказали самую лучшую медицинскую помощь, на которую были способны, учитывая их ограниченные познания человеческой физиологии, но без специализированного медицинского лечения Линья скоро умрёт.

А теперь ещё и это…

Робаут перепробовал всё, пытаясь разорвать привязь “Сперанцы”, все до единого приёмы уклонения и откровенно опасные манёвры, которые он выучил в небесах Ультрамара, но ни на йоту не ослабил захват. Они попались в ловушку, как рыба на крючок, неспособные приблизиться или оторваться от ковчега Механикус.

Световой индикатор замерцал на приборной панели Робаута, и он проверил показания, чтобы удостовериться, что понял всё правильно, но надеялся, что ошибся.

– Чёрт… – выдохнул он и встал, наблюдая сквозь бронестекло кабины шаттла. – О, это совсем нехорошо…

Но никакой ошибки не было. Мерцающее раскалённое плазменное свечение силовых полей “Сперанцы” исчезало, что означало, что двигатели перестали давать тягу.

Что в свою очередь означало, что орбита корабля начала разрушаться.

Ковчег Механикус снижался.

Собрание происходило в переднем обсерваториуме над системами движения верхних палуб, центральное местоположение которого предоставляло вооружённым силам наилучшие варианты развёртывания по всему кораблю. В прямой досягаемости из этого места находились транзитные поезда маглева, как и главная внутренняя система телепортации, которую активировали распевавшие мантры техножрецы. Им помогали заменившие сервиторов вышколенные палубные слуги, декларируя ритуальные катехизисы.

Проходивший сквозь верхние слои атмосферы Гипатии звёздный свет освещал мозаичный пол цветом умбры и пурпура, и отражался во множестве звездочётных оптических машин, свисавших с полированного стеклянного купола или стоявших на огромных фермах.

Командующие вооружёнными силами “Сперанцы” собрались выслушать инструктаж архимагоса Котова, каждый быстро изучил информацию из спешно подготовленного досье на главарей мятежа. Магос Дахан и сержант Танна ждали, когда начнёт Котов, пока полковник Андерс продолжал просматривать документы брифинга.

– Начался полномасштабный мятеж, – сказал Котов воинам, желая разжечь в них такой же праведный гнев на события на нижних палубах, какой испытывал сам. – Крепостной по имени Авреем Локк бросил вызов законному и священном праву Механикус и разжигает восстание по всей “Сперанце”. Я хочу, чтобы его и его ключевых сторонников выследили и убили.

– О каком количестве целей вы говорите? – спросил Танна.

На вопрос космического десантника ответил магос Блейлок. – Мы знаем о шести. Сам крепостной Локк и ещё трое, завербованных вместе с ним на Джоуре: Ванн Койн, Юлий Хоук и Исмаил де Рёвен.

– Де Рёвен? Тот сервитор, вернувший память? – спросил Андерс.

– Если верить слухам, которые ходят ниже ватерлинии, – сказал Блейлок. – Но подобные случаи ранее никогда не регистрировались, поэтому к слухам стоит относиться с подозрением. К тому же крепостного Локка сопровождают мятежный надсмотрщик Механикус Тота Мю-32 и активировавшийся аркофлагеллант Расселас Х-42. Обоих следует считать чрезвычайно опасными.

– Аркофлагеллант? – спросил Андерс, резко выдохнув. – Я думал, что они являются оружием исключительно Инквизиции.

– Являются, – произнёс Дахан, сгибая сочленённые суставы рук. – Но, кто, по-вашему, делает их для инквизиторов?

– Откуда он взялся? – продолжал полковник.

– Это имеет значение? – ответил вопросом на вопрос Танна. – Чтобы убить его, нам не нужно знать, откуда он взялся.

– Не нужно, но раз я собираюсь рисковать своими людьми, то я хочу знать об это аркофлагелланте всё. Я видел одного из них в действии на Агрипинае. Существо прошло сквозь мученическую роту Бар-Эльских штрафников, которые перешли на сторону врага. Не самое приятное зрелище. И если этот крепостной заполучил себе одного из них, то будь я проклят, если не узнаю о нём всё.

– У нас нет на это времени, полковник Андерс, – сказал Котов. – Если сервиторы не вернутся на посты в течение ближайших двух часов и одиннадцати минут, то орбита “Сперанцы” опустится до уровня, который неизбежно приведёт к катастрофическому падению в атмосферу.

– Тогда ответьте на мой вопрос как можно быстрее.

– Хорошо, – согласился Котов. – Когда я нашёл “Сперанцу”, она не была закончена и представляла собой закопанный скелет космического корабля, который почти достроили, но всё же не до конца. Многие помещения на нижних уровнях и отсеки остались неисследованными или были недоступны. Вероятно, этого аркофлагелланта вооружили и оснастили программами успокаивающих процедур, но оставили “чистым листом”, пока он не активировался бы на выбранном инквизиторе.

– Получается он сидел там, как чёртова бомба с часовым механизмом, просто ожидая, пока кто-нибудь не наткнётся на него и не выпустит?

Котову не понравился тон полковника, но он понимал, что времени для обид не осталось:

– По сути, да.

Андерс кивнул:

– Очень беспечно с вашей стороны. Всё равно, если бы я забыл, где припарковал роту “Гибельных клинков”, а потом удивлялся, что их направили против меня.

– Какой информацией вы располагаете о текущем местонахождении крепостного Локка? – спросил Танна, перебив собравшегося раздражённо ответить Котова. – Сообщите мне, где он, и мои воины воспользуются внутренними телепортами для быстрого и беспощадного ответа.