Вселенная файа. Трилогия

   Анмай вздохнул. Секрет их с Хьютай счастливой жизни был очень простым: они жили друг с другом, пока им этого хотелось, не встречаясь иногда месяцами, в основном потому, что Хьютай не сиделось на месте, - ей хотелось увидеть своими глазами едва ли не каждый уголок Фамайа. Иногда это плохо кончалось.

   Прикрыв глаза, он вспомнил сухие строчки отчетов ЧК. Область Саэрэй. Колонна насчитывала четыре автомашины с Хьютай и её свитой, и три бронетранспорта со взводом солдат. Повстанцы открыли кинжальный огонь из ав­томатов и гранатометов всего с тридцати метров. Два бронетранспорта и один автомобиль со свитой были мгновенно уничтожены; третий бронетранспорт был подбит. Погибло десять офицеров и чиновников Фамайа, не считая двадцати солдат, но огонь уцелевших заставил повстанцев отойти. Их так и не нашли, - не узнали даже, сколько их было. О том, что пережила она сама, Хьютай не говорила. Так или иначе, но оставлять её здесь ему не хотелось. Говорить об этом, ему, правда, было лень, и он просто обнял её за талию.

   Их губы встретились естественно-бездумно. На него это часто находило не ко времени, - но Анмай просто не вынес бы своей работы без таких вот минут, когда он забывал обо всем...

   Когда он избавился от несложной одежды, Хьютай подняла покрывало, и перебросила его через плечо.

   - Пошли на крышу, - ненавижу эти бесконечные норы...

   Лаская её на темном просторе террасы, Анмай чувствовал себя странно, - им сияла немеркнущая заря, словно догорающая в невероятной дали, порывистый ветер трепал и смешивал их волосы, и всё, казалось, происходит во сне. Вот только, в отличии от сна, тут оказалось холодно, - ветер обдавал кожу ознобом, словно ледяной душ, а застывшая сталь броневых плит обжигала босые ноги даже через покрывало, - лечь на неё как-то не тянуло. Пробивающая до пяток дрожь и отчетливо стучащие зубы не слишком располагали к нежностям, и Вэру овладел подругой почти сразу, решительно и яростно. Она стонала и выгибалась под ним, обвив ногами его стан и скрестив ступни на его пояснице. Движения их тел, их дыхание слились в едином ритме... это длилось... и длилось... и длилось... потом Анмай вдруг вскрикнул и выгнулся так, словно хотел сломать себе спину.

* * *

   Они лежали рядом, влажные, часто дыша. По телу Вэру, казалось, обстоятельно прошлись палкой, - все мышцы ныли, но хорошо... он уже не чувствовал усталости, не осталось и желания. Теперь он был совершенно чист и спокоен. Грызущее душу беспокойство куда-то незаметно делось, и он подумал, что идея вовсе не плохая. Хьютай совсем замучила его, - но, наверное, именно поэтому он и был столь счастлив в этот миг...

   Вывернувшись из его объятий, Хьютай поднялась одним гибким движением, откинула за спину тяжелую массу волос, взглянула на него и улыбнулась.

   - Ну и как мы будем наверстывать потраченное время? Может, полетим на ракете? Я знаю, здесь, в шахте, есть суборбитальный...

   Анмай бесстыдно потянулся и тоже встал.

   - Зачем? Ведь я не назвал им точного времени. Доберемся самолетом, - так оно и интереснее.

   Хьютай тоже улыбнулась, а затем поцеловала его.

* * *

   Вместе собрав вещи, - ровно столько, чтобы вошло в две наплечных сумки, - они спустились на первый глубинный уровень Цитадели, где находились гаражи. Там их уже поджидал Найте.

   - Я звонил тебе, но ты не отзывался... - он смутился, увидев Хьютай и поняв, чем, - точнее, кем, был занят Единый правитель.

   - Ты провожаешь Анмая? - наконец спросил он.

   Хьютай широко улыбнулась ему. На ней были лишь короткие серые шорты и белая свободная футболка, на босых ногах, - ременные сандалии.

   - Вовсе нет! Я еду с ним, так что не надейся...

   Он слабо улыбнулся в ответ, любуясь ею.

   - Я уже давно не надеюсь. Но без тебя тут будет мрачновато!

   Хьютай невозмутимо поправила волосы и уселась в машину.

   Анмай, попрощавшись с Найте, последовал за ней. Темно-синий, с золотыми полосами автомобиль, - массивный, высокий бронированный вездеход с двойной задней осью, - беззвучно тронулся. Когда он скрылся за поворотом, Лай поймал себя на том, что машет им вслед, улыбаясь, как мальчишка. Он не знал, что видит друга последний в жизни раз...

* * *

   Длиннный, плавно изогнутый туннель вывел их из отсека гаражей в просторное, ярко освещенное помещение между внутренними и внешними главными воротами. Проехав под их двухметровой толщины подъемной плитой, машина пересекла раздвижной мост над похожим на ущелье рвом. Миновав раздвижные решетки в проеме гласиса, она помчалась по широкой бетонной дороге, ярко освещенной рядами изогнутых наверху фонарей. За ними, в полумраке, мелькали взлетные площадки и антенны. Людей и файа видно не было.

   Плавно повернув направо, машина вновь нырнула в изогнутый туннель, на сей раз плавно спускавшийся вниз. Миновав открытые массивные ворота, они выехали на днище второго гигантского рва, повернули налево, огибая трапециевидный массив первого форта, затем направо, на пандус, и, выбравшись наверх, принялись петлять среди поля огромных гранитных надолбов. Каждый поворот идущей зигзагом дороги отмечали плоские массивы железобетонных дотов.

   Миновав так же ров внешнего обвода, машина вновь запетляла среди построенных всего тридцать лет назад заграждений. Здесь простирались необозримые россыпи остроконечных бетонных ежей, покрытых, словно паутиной, колючей проволокой. Хьютай знала, что в земле под ежами затаилось еще и множество мин, и вздохнула с облегчением, увидев внешние ворота Цитадели, совсем не похожих на главные, - просто две обтянутых сеткой трубчатых рамы с колючей проволокой наверху, вделанных в высокий забор такого же устройства. Рядом стоял небольшой плоский дом для охраны, - и все. Когда они под приветствия часовых миновали ворота, Хьютай оглянулась. От главных ворот до этих, - всего две мили по прямой. Но прямой дороги здесь не было.

   Повернув влево, их одинокий автомобиль помчался по залитому мертвенно-синим светом широкому пустынному шоссе, ведущему к аэропорту. Справа, за оградой из сетки, по-прежнему тянулись бесконечные поля бетонных ежей, в ярком свете похожих на скелеты. Они громоздились друг на друга, поднимаясь вверх по склону. Слева склон плато круто уходил в темноту. Далеко внизу мерцали огни Товии. Нигде никого не видно, - охрану здесь заменяли скрытые камеры с реагирующими на движение автоматическими пулеметами.

   Оставив Цитадель позади, машина повернула на север, помчавшись по мощеной гладкими гранитными плитами широченной дороге, тоже пустынной и освещенной лишь немеркнущим светом зари. Проскочив на полном ходу ворота аэропорта, она понеслась по летному полю, и, лишь подъехав к самому трапу ожидавшего их белого остроносого самолета, наконец остановилась.

* * *

   Оставшись в одиночестве, Найте лениво побрел по туннелю, очень высокому, - не меньше десяти метров, наклоненные внутрь стальные стены окрашены в темно-зеленый цвет. Прорезавшие их порталы вели в просторные ангары для наземной техники. Под потолком тянулись пучки разноцветных труб; выше этажей больше не было, лишь многослойная толща перекрытий из железобетона и гранита. Скрытые плафонами мощные лампы заливали туннель белым, рассеянным светом.

   Найте остановился у туннеля, ведущего к центральному стволу Цитадели. Метров через пятьдесят тот упирался в шестигранный портал, сейчас наглухо закрытый толстенными стальными блоками, - открываясь, они скользили друг по другу, образуя постепенно расширявшийся шестиугольный проем. По обе его стороны в зеленой стали зияли узкие амбразуры автоматических пушек, державших под обстрелом весь туннель.

   В командном бункере его ждало множество неотложных дел, - но он медлил. Когда он командовал взводом четырнадцатого истребительного в Ревии, его жизнь была не в пример проще, - хотя и состояла из непрерывных стычек с повстанцами и охоты за тварями в страшных подземельях Цитадели огромного разрушенного города. Но Анмай Вэру нашел его там и назначил сюда. Сейчас он отвечал не за жизни бойцов своего взвода, а за судьбу всей Фамайа. Конечно, далеко не он один, но огромная важность порученных ему дел и страх совершить непоправимую ошибку держали его в постоянном мучительном напряжении. Иногда хотелось бросить всё и побездельничать, чем он сейчас и занимался. Но, вспомнив, что он отныне здесь главный, Найте вдруг усмехнулся и пошел к воротам.