Проклятие Шалиона

можешь тратить свою чрезмерную энергию, догоняя принцессу бегом.

Она быстро присела в книксене и невнятно пробормотала что-то вроде:

– Да, папа.

Янтарноволосая девушка тотчас пришла на выручку подруге:

– Пожалуйста, не сердитесь на Бетрис, сьер ди Феррей. Это я виновата. Когда я поскакала вперед, у нее не оставалось выбора, и она последовала за мной.

Бровь сьера ди Феррея приподнялась, и он с легким кивком ответил:

– Тогда, принцесса, вам следует подумать о том, какая слава будет у командира, который втягивает своих подчиненных в сомнительные предприятия, зная, что сам избежит наказания.

Девушка прикусила губу и, бросив на управляющего взгляд из-под ресниц, тоже сделала книксен. Затем подруги проскользнули внутрь. Их старшая спутница, благодарно кивнув, двинулась следом за ними.

Кэсерил узнал управляющего еще прежде, чем того назвали по имени, по связке ключей на отделанном серебром поясе. Управляющий приблизился к Кэсерилу, тот встал и поклонился.

– Сьер ди Феррей? Меня зовут Люп ди Кэсерил. Я прошу аудиенции у вдовствующей провинкары, если… если она удостоит меня своим вниманием, – голос у него при виде нахмурившихся бровей управляющего сорвался.

– Я вас не знаю, сэр, – ответил тот.

– Милостью богов, провинкара может помнить меня. Я когда-то служил здесь пажом, – он обвел рукой двор, – в этом замке. Когда прежний провинкар был еще жив.

У Кэсерила было такое чувство, что куда бы он ни пришел, всюду окажется чужаком.

Глубокая морщина между седыми бровями немного разгладилась.

– Я узнаю, примет ли вас провинкара.

– Это все, о чем я прошу.

Все, о чем он осмеливался просить. И когда управляющий скрылся в дверях, Кэсерил снова сел на скамейку, нервно сплетя пальцы. Через несколько мучительных минут неизвестности, в течение которых проходящие мимо слуги искоса с любопытством поглядывали на него, он увидел, что управляющий возвращается. Ди Феррей смущенно взглянул на Кэсерила и сказал:

– Ее милость провинкара примет вас. Следуйте за мной.

Тело закоченело от сидения на холоде, и Кэсерил, проходя за управляющим внутрь, споткнулся. Ему не нужен был проводник. В его памяти всплыл план помещений, каждый поворот. Через этот холл, по выложенному желтой и синей плиткой полу, вверх по этой, а потом по той лестницам, через внутренний коридорчик с белыми стенами – и вот она, комната у западной стены, где провинкара любила сидеть по вечерам, поскольку в это время суток здесь было светлее всего для вышивки или чтения. Кэсерил вынужден был наклонить голову, так как дверь оказалась слишком низкой, – раньше ему не нужно было этого делать. Наверное, единственное изменение. «Но не дверь же стала меньше!»

– Вот этот человек, ваша милость, – нейтрально представил Кэсерила управляющий, предпочтя не упоминать названного ему имени.

Вдовствующая провинкара сидела, обложившись подушками, в широком деревянном кресле. На ней было строгое темно-зеленое платье, соответствующее и ее высокому статусу, и положению одновременно,