Нетрацы. Тетралогия

– Томасолы? Это еще кто такие? – спросил Кузмин.

– В переводе – изгои, неполноценные, – пояснил Шаман. – Общество гаюнов исторически складывалось как агрессивная разновидность хомосапиенс, где культы силы, жестокости, способности к выживанию были основными постулатами ценности его члена. Но, как и в любом обществе, гены преподносили свои «подарки», если так можно выразиться. Рождались дети с различными физическими отклонениями. На первых порах развития цивилизации их просто убивали – и очень часто вместе с женщиной, родившей неполноценного члена общества. Обычный способ сохранения чистоты генофонда. Это делалось у большинства наций и у разных цивилизаций. Первым, как обычно, страдал генофонд правящих классов в результате браков между ближайшими родственниками, которые не желали терять власть. Тут общественный принцип очищения общества от неполноценных соблюдался не всегда, а точнее в большинстве случаев не соблюдался. Неполноценная особь пряталась от общества. Со временем их количество от единиц и десятков увеличилось до сотен и тысяч. Так же, как и сейчас, если природа что‑то забирает у человека, то в значительном количестве случаев компенсирует его недостатки каким‑то достоинством. Очень часто таким, который непонятен и необъясним обычными знаниями. Так появились первые настоящие предсказатели будущего, гипнотизеры, то есть, по понятиям прошлого, колдуны и маги. Их боялись, и от них тоже надо было защищаться, иными словами, уничтожать, что и делалось у всех народов и цивилизаций, но не у гаюнов. Правящий класс мгновенно понял, что такая общность людей может быть полезна укреплению власти. Были созданы тайные монастыри, куда отправлялись все без исключения неполноценные особи. В глубоких пещерах, недоступных горных районах, на уединенных островах изгои получали относительную свободу, кров, пищу, а самое главное – сохранение жизни. Воспитатели и наставники следили за доверенным им контингентом, от которого требовалось только одно – совершенствовать и развивать свои врожденные способности и обучать им себе подобных. Здесь же проводилась и выбраковка послушников. Стимулами к развитию способностей были жестокие наказания или хорошие условия содержания, а основным – продление жизни. Постепенно и незаметно для наставников послушники захватили власть в своих альма‑матер, подчинили себе охрану и распространили свое влияние на все общество. Попытки властителей уничтожить вышедших из повиновения изгоев ни к чему не привели. Кровавые междоусобицы, массовые смерти сторонников уничтожения неполноценных, катаклизмы местного значения, типа засухи, наводнений, быстро охладили пыл правящей верхушки. Остановило местных мазанов еще и то, что изгои не покушались на их власть в обществе. «Не трогайте нас, и мы вас не тронем». Таков был изначальный лозунг сосуществования. Изгои доказали свою силу. Власти предержащие не упустили случая ею воспользоваться. За оказанные томасолами услуги приходилось платить. Сначала продуктами питания, одеждой и составляющими реагентами для проводимых опытов, а позже, когда они добились права появляться в городах и селах, все тем же золотом. Они не стремились к власти и не создавали конкуренции официальной церкви. Победа досталась изгоям легко еще и потому, что экстрасенсорные способности членов братства реально, на деле демонстрировали свою полезность для населения. Лечение людей и животных, предсказывание природных катаклизмов, улучшение урожаев и многое другое. Несмотря на это, они не стали близки всему обществу. Рядовые сограждане по‑прежнему их боялись и сторонились. Знания изгоев были непонятны и пугали, а внешность мутантов отталкивала. Постепенно с развитием наук их услугами пользовались все реже и реже. Братство самоизолировалось. Его жизнью перестали интересоваться. Одним из пережитков, старых, вековых традиций для изгоев осталось ношение длинных до земли ряс с глубокими капюшонами. «Дабы не смущать своими лицами и телами правильных». Так написано в их священных канонах. Я уверен, что в настоящее время большинство знаний использования нетрадиционных, или, если точнее выразиться, параллельных сил пространства, томасолами утрачены. Это происходит всегда в технологическом обществе, но наверняка не все. Томасолы в настоящее время живут сами по себе, вне общества.

– И вы, капитан, хотите вмешаться в этот процесс, хотя, как я понимаю, у вас нет сведений, что особые способности этих изгоев каким‑то образом негативно влияют на результаты наших усилий в войне, – прервал краткую лекцию Шамана Кузмин.

– В вашем понимании их нет. Для меня воздействие и противостояние томасолов нашим усилиям бесспорно.

– Один‑два примера, капитан. Не могу гарантировать, что я вам поверю, но обещаю, что отнесусь к вашему сообщению серьезно.

– Та же история с тиналом, господин генерал. Наблюдение за восьмой планетой Хохайя выявило места геологоразведочных бурений?

– Нет.

– Это значит, что геологи гаюнов высадились на планете, ткнули пальцем в конкретное место и попали точно в яблочко. С малой долей вероятности это еще можно допустить. Но, как вы знаете, сырье для тинала – еще не тинал. Превращение сырья в полноценное топливо возможно только после тонкой волновой перестройки при прохождении кабины нуль‑транспортировки. Как вы объясните это?

– Их ученые покрутили, повертели обнаруженное соединение и разработали необходимую технологию.

– Нет. Вы знаете, что установки нуль‑транспортировки пока работают в экспериментальном режиме. Кроме как на восьмой и на Сохара их нигде не обнаружили. Почему? Я уверен, это может означать только одно. Кто‑то заранее знал, где нужное сырье и что и как с ним делать. Это томасолы. Секрет кабин переноса тоже у них. Самая важная, если так можно выразиться, техническая составляющая этой тайны – параллельные силы, которые активизируют именно они. Видимая, внешняя техническая составляющая работает в качестве дополнения, либо это чистая бутафория. У изгоев нет сил или специалистов активировать такие установки во многих местах.

– Они что, нетрацы типа вас? Штучные экземпляры? – задал вопрос Лузгин.

– Уверен. В любом другом случае установки были бы уже растиражированы и использовались повсеместно. Еще один довод в пользу моего предположения. Если это было бы техническое открытие томасолов, то император и контрразведка заставили бы их поделиться секретом.

– Возможно, возможно, – задумчиво проговорил Кузмин, постукивая пальцами по столу. – Значит, ты хочешь отправиться на восьмую? И каким же образом этот вояж сочетается с выполнением задания?

– Самым прямым. Нам ведь нужно раскрыть секрет пространственной транспортировки. Это можно сделать только там. Кроме того, восьмая – это перевалочный пункт. С нее я попаду в империю.

– В качестве кого?

– Томасола, естественно.

– Это крайняя степень риска. Раскроют, – уверенно проговорил полковник.

– Риск, конечно, есть, но он не настолько большой, как вам кажется, – возразил Шаман.

– Обоснуй.

– Я не зря большое количество времени провел среди пленных гаюнов. Знаний обстановки, культуры, поведенческих реакций хватит. Энергетическое состояние их организма копирую со стопроцентной точностью. Даже подсознание гаюнов не подает сигнала, что с этим индивидуумом что‑то не так, не включает интуицию. Да и общаются изгои с полноценными крайне редко. Последние их вообще избегают.

– А как будет обстоять дело с томасолами? С ними‑то общаться тебе придется, – проговорил Кузмин.

– На восьмой это будет не столь опасно. Я думаю, там один‑два изгоя, не больше. Вот и пройду проверку на вшивость. Возможно, даже удастся разобраться, как они работают. При самом худшем варианте, если раскроют, то у меня там персональный телохранитель есть.

– Не сомневайтесь, товарищ генерал. Верторог капитана в обиду не даст, – вмешался Колдун. – Такую бойню устроит, запомнится надолго, если вообще кто‑то останется, чтобы помнить.

– В крайнем случае в лес уйду, – продолжил излагать свой план Шаман. – Изгоев в этом случае придется ликвидировать. Спасательная команда прибудет, вот к ней и выйду. Никто не удивится, что неполноценный выжил. В том, что я свой, не усомнятся, да и спрашивать особо не будут. Лишний раз общаться с томасолом у обычных гаюнов желание отсутствует. Можно и на неприятность нарваться, самая простая из которых будет первой и последней. Со спасателями и эвакуируюсь.