Нетрацы. Тетралогия

– Это при условии, что Ю‑Сим и племянник императора связаны между собой и первый обеспечивал финансовую и силовую поддержку второму, но мы знаем, что это не так, – возразил Колдун.

– Значит, мы должны сделать такой ход, чтобы император в эту связь поверил, – проговорил Лузгин.

– И не только поверил. Важным условием здесь является то, чтобы сам глава разведки понял, что прощения ему не будет, и вынужден был уйти в подполье, – резюмировал Кузмин.

– Но и после этого каждый из них будет сам по себе. Причем, желая оправдаться, Ю‑Сим может начать охоту за претендентом на престол. Он не постесняется представить в качестве доказательства своей лояльности голову «любимого» родственника императора, – скептически заметил Самум.

– А вот с этого момента необходимо их связать общими действиями и продемонстрировать единство их цели, – вслух произнес полковник.

– Должно начать действовать подполье и оставшиеся верными главе разведки люди, – высказал свое мнение Колдун.

– То есть проводится некая акция, в результате которой гибнут разведчики и некие другие лица, связь от которых тянется к племяннику.

– И не только к племяннику, а к лицам, имеющим большие деньги и власть, – добавил психолог. – В любом обществе, каким бы единым оно ни выглядело снаружи, внутри всегда найдется группа, объединенная скрытой обидой или тайными интересами, остающимися без реализации при данной власти. Все это создает и активирует сеть противодействия при благоприятно сложившихся условиях.

– Таким образом, в тылу императора имеется пятая колонна, которую нельзя оставить без внимания, и только разгромив можно двигаться дальше, – проговорил инженер.

– Вот от имени этой самой пятой колонны вы, майор, и будете действовать, – сообщил Кузмин.

– Слушаюсь, господин генерал, – поднявшись со своего места, с улыбкой на лице, подтвердил получение приказа Колдун.

– Сбылась мечта авантюриста, – тихо, чтобы слышал только инженер, прокомментировал полученный приказ Самум.

– Вы что‑то сказали, капитан? – спросил Кузмин.

– Майор Конев очень любит громкую работу, – пояснил слышавший фразу Лузгин. – Капитан Гошар поздравил друга с открытием сезона свободной охоты.

– Да, шумовой эффект должен быть впечатляющим. Так что, майор, в выборе средств можешь не стесняться, – подтвердил напутствие генерал.

– Стеснение – это один из вариантов скромности. В наличии этого достоинства капитана упрекнуть нельзя, – согласился вслух Шаман.

– Значит, решено, – пристукнул по столу рукой Кузмин, будто ставя точку на обсуждении.

– Кто высаживается на Сохара? – спросил Лузгин.

– Это решать капитану Смирнову, – ответил генерал, и все обратили свои взоры на Шамана.

– Такую проверку, которой подвергнется наш человек, можем выдержать только я и капитан Гошар, – не задумываясь, ответил Смирнов.

– У меня на тебя другие планы. Что скажете, капитан? – задал вопрос Самуму Кузмин.

– Если Шаман говорит, что я справлюсь, значит, справлюсь, – не раздумывая, ответил тот.

– А сам‑то что, капитан, об этом думаешь? В твоей ситуации я прямого приказа отдавать не могу. Если командир группы захвата решит, что не может тебя вывезти с планеты, он тебя просто расстреляет. Да и потом Ю‑Сим постарается тебя ликвидировать еще до прилета в империю. Ему информация, которой ты обладаешь, костью в горле встать может.

– Ну, во‑первых, просто так меня расстрелять ни у кого не получится, во‑вторых, в крайнем случае, я на Сохара и год в одиночку выживу, а в‑третьих, гаюны второй отряд кораблей быстро к планете отправят. Торопиться с расстрелом им нет никакого смысла. Доставят меня точно по адресу, разве что с небольшим опозданием. Не сомневайтесь, товарищ генерал, задание будет выполнено, и риск не такой уж большой, – привел свои доводы психолог.

– Спасибо, капитан. Успокоил, – проговорил Кузмин. – Давненько мне самому не приходилось отдавать приказ «Любой ценой».

– Так любой ценой – это значит выполнить. А выполнение возможно только при наличии у меня здоровья, которого у мертвых не бывает. Вот эту цену гаюны и заплатят, уж я об этом позабочусь.

– Добро, капитан. Верю, что справишься, – и, обращаясь уже к Лузгину, добавил: – Хваткие у тебя ребята, полковник. Самого Шуру за хвост держат.

– Вы бы их рапорта почитали, господин генерал.

– Сплошная чертовщина. С такими связями из самого ада выскочат, да еще пару чертей с собой прихватят.

– Итак, – подвел черту Кузмин, – оппозицию с активно действующим подпольем в глубоком тылу противника мы имеем. Главу разведки скомпрометировали. Нанесение удара по Союзу отсрочили.

– А что сейчас гаюны делают на Сохара и на восьмой, где была их установка по добыче тинала и кабина нуль‑транспортировки? – спросил Шаман.

– Часть их приемных комплексов армейцы уничтожили, при этом потеряв несколько кораблей, – ответил Кузмин. – Гаюны еще надеются восстановить добычу и усилили охрану в ближнем пространстве. Но восьмой добывающий блок, по имеющимся сведениям, уничтожен полностью. Попытки его восстановления ни к чему не привели. На его месте постоянно вспыхивают аномальные всплески, будто скважина истощилась и вместо тинала выбрасывает какую‑то энергетическую субстанцию. В радиусе двух десятков километров природа будто взбесилась. Все попытки проникновения в зону пресекаются ураганами, мощными грозами. Техника в зоне не работает. Рабочие и солдаты пропадают без следа. Изредка находят тела без признаков насильственной смерти. Но данные несколько устарели, что там сейчас – мы не знаем.

Услышав ответ, нетрацы многозначительно переглянулись.

– Работает. Работает ваш верторог, – с усмешкой проинформировал генерал. – Сам бы в вашу чертовщину никогда не поверил, но факты… – Кузмин развел руками.

– К восьмой планете наши армейцы интереса не проявляли? – спросил Шаман.

– Нет. Кому положено, за этим следит строго. Да и наша служба не дремлет. Нос никому туда сунуть не дадим. О ваших специфических методах, по нашим сведениям, у гаюнов пока никакой информации нет.

– Кроме солдат и рабочих групп, кто там еще есть?

– Натащили яйцеголовых. Колдуют, но пока без толку. Куда им до вас.

– А как насчет представителей оккультных наук?

– По этому вопросу конкретных заданий не давалось, и информация не проходила. Кто‑то из церковников, возможно, и имеется. У них ведь в каждом подразделении, начиная с батальона, капеллан есть, по совместительству агент идеологической службы.

– Кое‑какую информацию они все равно мимо пропустить не могли, – убежденно проговорил Самум. – На Сохара Злой ветер целый полк их солдат вместе с техникой положил. Должны были задуматься.

– Вы имеете в виду, что императорская церковь может додуматься до причины уничтожения добывающего комплекса и изгнать черта, которого вы туда отправили?

– Такой вариант абсолютно исключать нельзя, но это скорее всего не официальная церковь, а томасолы. Основа любой религии – это знания, опирающиеся на опыт тысячелетий. Со временем достижения науки отодвинули эти знания на задний план. Часть из них забыта, часть утеряна. Большинство легенд – это исторические факты. Постепенно многие реальные знания прошлого превратились в каноны, которые похожи на памятники. Памятникам можно поклоняться, но нельзя ими пользоваться. Это справедливо для обычного гражданина и большинства рядовых церковнослужителей, проводящих обряды и службы. Но в любой самой заскорузлой теологической системе, я имею в виду официальную церковь, признаваемую государством, всегда найдется любопытный, неугомонный теософ, пытающийся разгадать, проверить и оживить утраченные древние знания ради укрепления веры. Если такой человек или группа людей этого добьется, мы будем иметь еще одну линию фронта, гораздо более опасную и непредсказуемую, чем имеем сейчас, с нашими пушками, космолетами и прочими техническими игрушками. Я думаю, что именно томасолы над этим работают. Они могли добиться некоторых успехов в раскрытии древних эзотерических тайн и практического их применения.