Аметистовый блин

сь невелики, и он сам не понял, как влетел в крайнюю, тупиковую. А выскакивать из нее и искать других путей было поздно.

Это была какая-то странная маленькая комната, почти пустая – две замызганные хлипкие табуретки не считаются, вместо хрустальной люстры – голая лампочка, стены уже оклеены изумительной красоты обоями, но пол не мыт со времен первой мировой. Очевидно, затевая ремонт виллы, ее собирались приводить в порядок последней.

Были в этой комнатенке окно и две узкие двери. Через одну вбежал Сережа с бабкой на руках, вторая же оказалась накрепко заперта.

Сережа, усадив бабку на табуретку, первым делом приспособил в качестве замка ножку от другой табуретки, двинул плечом запертую дверь и хищно посмотрел на окно.

Здешний хозяин, видать, не на шутку боялся грабителей. Мало того, что дом был насквозь прошит сигнализацией, что вокруг слонялись бездельники в камуфле, – так и большинство окон снаружи украшали узорные решетки, по виду – изящное черное кружево, но если приглядеться – то сварены они были из выгнутых полос металла, в два пальца шириной, обращенных к публике тонкой гранью.

Сережа распахнул рамы – и убедился, что дело плохо.

– Тупик, – сказал он. – Ну, ничего. Я встану за дверью, а ты, бабуля, их обработаешь. Свяжем…

На нем еще было намотано довольно веревок для целой роты.

– Ромка! – раздался голос, причем довольно близко. – Сюда побежали!

– Думаешь, к чулану?

– Хрен их знает! Глянь-ка на лестницу!

Сережа недовольно хмыкнул – оказывается, поблизости была лестница, а он ее сгоряча проскочил. Ладно, будем пробиваться к лестнице…

Догадываясь, что черед минуту-полторы охрана уже будет ломиться в комнатенку, Сережа встал за дверью. Бабка, тяжко дыша и скрючившись, все еще сидела на табуретке и бормотала невнятное. Судя по тому, как злобно взглядывала вампирша на атлета, это была отнюдь не молитва…

– Вперед! – приказал Сережа бабке.

– Не могу! – жалостно отвечала она. – Ой, не могу…

И художественно сползла с табуретки, и повалилась наземь, и стала растирать себе грудь чуть повыше места, где положено быть солнечному сплетению.

– Что с вами? – забеспокоился Сережа. – Выбираться же надо!

– Ой, лишенько, не могу, – и бабка даже изобразила, как выловленная рыба разевает рот, хватая воздух. – Объелась!…

Сережа онемел.

Этого еще недоставало…

Всего двое охранников – правда, вооруженных, но совершенно не готовых к встрече с энергетическим вампиром, – стояли между ними и его вооруженными спутниками, а также плодом покаяния, чей бак был полон хорошим бензином. Всего двое – но бабке они были уже не по зубам. Или чем она там орудовала?…

– Бабушка, бабуленька… – залепетал Сережа, опускаясь рядом на корточки. – Соберитесь с силами! А то плохо будет!…

– Это тебе плохо будет, – простонала бабка. – На меня-то, на пожилую женщину, ни у кого рука не поднимется!… А ты – вон какой! Громила!

И бабка, увы, была права.

– Бабушка, вот этого не надо, – буркнул Сережа. Теперь