Человек-Т, или Приключения экипажа "Пахаря"

– …ть! – попятившись, визгливо удивился тот, кто перед этим советовал мне не дергаться и стоять на месте. – Это еще что за хрень?

Пора, решил я. Другого времени не будет. Пока они растерялись… И кинулся вперед и вправо, огибая зависший на моем пути удивительный шар.

Дальнейшее произошло в какую-то долю секунды. Шар, словно испуганный кот, заметался из стороны в сторону, я, стараясь от него увернуться, поскользнулся на мокрой глине, взмахнул правой рукой, удерживая равновесие… и всей кистью погрузился в яркое круглое и зеленое свечение.

Позже гораздо, когда я уже смог хоть как-то анализировать происшедшее, мне припомнилось многое. И морозный холод, вмиг разошедшийся от руки по всему телу, и сама рука, засветившаяся тем же ярким и зеленым светом (мне даже показалось, что сквозь ткань рубашки, кожу и мышцы я вижу собственные кости), и лица тех троих, кто поджидал меня в темном проходе между гаражами. Приоткрытые рты и выкаченные глаза с застывшим в них тупым удивлением.

Но это потом.

А в тот момент мне почудилось, что кто-то выдернул у меня из-под ног землю-матушку, и связь моего сознания с окружающим миром на время прервалась.

Очнулся я от запаха воды и леса. В голове стоял медленно утихающий звон, и первым делом я прислушался к собственному телу. Судя по ощущениям, тело лежало на прохладном песке и не испытывало физической боли. Что ж, уже хорошо. Надо открывать глаза.

Надо?

Надо.

Я открыл глаза и в первый момент почти ничего не увидел.

Потому что уже ночь, сказал я сам себе, приподнялся на руках и медленно принял сидячее положение.

Так и есть. Я сижу на песке, рядом спокойно журчит какая-то неширокая речка, за которой угадывается темная масса прибрежного леса, над моей головой звездное чистое небо, а за спиной… Что у меня за спиной?

Я обернулся и посмотрел за спину. Крутой берег, смутно угадываемые в темноте крупные валуны и даже что-то вроде скалы причудливых очертаний.

Ничего не понимаю.

Где я? И что произошло?

Звон в голове утих окончательно, я поднялся на ноги и огляделся повнимательнее. Глаза уже попривыкли к темноте, и мне показалось, что на месте этом я уже когда-то бывал.

Когда-то очень давно.

Или это эффект дежа-вю?

Ночка-то темная, безлунная, а от звездного неба света явно маловато, чтобы как следует разглядеть окрестности. Да и вообще не в этом дело! При чем здесь эта речка? Как я за городом очутился? Именно за городом, потому что, насколько я понимаю, это не Москва. Я бы даже сказал, совсем не Москва. Потому что, если бы в Москве и были похожие места, скажем, где-нибудь на Лосином Острове или в Измайловском парке, то все равно нет в Москве ночью таких ярких звезд. И тишина совсем другая. Мелкая, сказал бы я, в Москве тишина, некачественная. А здесь… Я прислушался. Вода неспешно журчит, филин заухал в лесу и тут же умолк. Тихо. Тихо-то как, господи… Нет, надо подняться на берег. Может, оттуда что знакомое увижу. Или услышу. Или, на крайний случай, унюхаю.

Нет, по камням и валунам этим я, пожалуй, не полезу – там недолго в темноте и ногу сломать. А вот здесь, по краю, вроде бы даже и тропинка виднеется. Кто-то ходит тут, к воде спускается, от воды поднимается. И мы воспользуемся.

Правый берег круче и выше левого. Но эта речка, сразу видно, небольшая, метров, наверное, пятнадцать-двадцать шириной. И правый берег ее хоть и крутой, но не очень высокий оказался. Так что через какую-то минуту я одолел подъем и выпрямился, оглядываясь.

Так. Поле. За полем, прямо, виднеются далекие огоньки. Похоже на село. Слева тоже огоньки. Их гораздо меньше, но они и ближе. Тоже вроде какое-то жилье. А поле странное. Видно сразу, что на нем отродясь ничего не сеяли. Просто поле, на котором растет короткая и густая трава. Короткая, густая и очень мягкая. Почти как мох. Нога просто-таки словно по хорошему дорогому ковру ступает.

Острое чувство узнавания прищемило сердце.

Черт возьми, я уже ходил по такой траве в детстве! Очень давно. Лет семнадцать-восемнадцать назад.

И ведь как похоже! Село за полем (и не поле это вовсе – автодром полковой, а сразу за ним, правее, должен быть танкодром), речка внизу, и сразу за ней лес. Валуны, камни и остаток скалы – это бывший каменный карьер. Здесь когда-то гранит добывали, лет сто, наверное, назад. А огоньки близкие слева – это наш военный городок.

Нет, не может этого быть! Место, о котором я вспоминаю, находится на Украине, в Житомирской области, за сотни километров от Москвы, в совсем уже другом государстве. Просто очень похожий пейзаж – вот и все. Славянская земля все-таки, родная… мало ли на ней мест-двойников? Ночь опять же, вот и чудится всякое. Надо ближе к людям выбираться, а там поглядим.

И я пошел на близкие огни слева.

Если какая-то, пусть даже совершенно безумная, но соблазнительная и чудная мысль придет в голову, то потом от нее трудно отделаться. Она будет к вам возвращаться до тех пор, пока вы или окончательно не уверитесь в ее несостоятельности или, наоборот, поймете, что она верна.

Чем ближе я подходил к огням, тем все больше мне казалось, что это, несмотря на полную бредовость подобного допущения, тот самый военный городок, в котором наша семья прожила два с половиной года еще в те времена, когда существовал Советский Союз.

Ешкин кот, я слишком хорошо помнил эти места, чтобы ошибиться!

Вон уже и высоченные ели угадываются в темноте, в два ряда обрамляющие футбольное поле, на котором мы лето напролет гоняли мяч (не считая рыбалки, походов за грибами-ягодами, купания в речке и прудах на территории части и еще массы разнообразнейших детских развлечений). А вон светятся окна в древнем кирпичном трехэтажном доме, где именно на третьем этаже жила Оленька, первая моя любовь…

Любая дорога так или иначе, но заканчивается. Кончилась и эта.

Прямо передо мной располагались знакомые до досточки старые деревянные сараи и проход между ними. А за проходом рос из тротуара уличный фонарь, в свете которого я разглядел двойной ряд елей и угадал за ними футбольное поле.

Чтобы окончательно убедиться, я прошел дальше и увидел именно то, что и ожидал уже увидеть. Деревянный одноэтажный барак с крест-накрест заколоченными окнами (надо же, никто в нем уже не живет, а ведь стоит до сих пор!), футбольное поле и сосновую рощу за ним, три двухэтажных, один трехэтажный и один (раньше его не было) девятиэтажный дом для офицеров, прапорщиков и их семей. И волейбольную площадку, и еще один полуразвалившийся деревянный барак, и старую помещичью усадьбу (до революции здесь располагалась усадьба) я увидел тоже.

Кое-что здесь изменилось, конечно, но не узнать это место было нельзя. Это был именно он, военный городок танкового полка, расположенного в Корестеневском районе Житомирской области на Украине. Городок, в котором прошли два с половиной, возможно, лучших года моего детства.

Глава 5

На этом эпизод первый заканчивается, – сказала Вишня. – Дальше идет эпизод второй. Читать?

Капитан тряхнул головой и посмотрел на часы. – Надо же, – сказал он с уважением, – заслушался. Вам, Вишня, на сцене выступать, а не Чрезвычайным послом служить…

– Спасибо за комплимент, – улыбнулась Вишня, – мне на самом деле было очень интересно. Но, если честно, я немного устала с непривычки. Может быть, кто-нибудь другой продолжит?

– Отставить, – Капитан поднялся. – Надо бы узнать, что там у Штурмана. И вообще. Так как нам предстоит очередной долгий гиперпространственный прыжок, а за последний месяц мы несколько… э-э… расслабились, приказываю: каждому члену экипажа провести полное тестирование систем корабля и оборудования в части, их касающейся. Чтобы все у меня работало или было готово к работе на двести процентов! После этого – генеральная уборка. Установите очередность использования Умника – и вперед. По исполнении – доложить. А я пошел в рубку к Штурману. Вопросы есть?