Кокон

Прежде чем Джек мог на это отреагировать, Амос оказался около него и помог слезть со стула.

— Уже довольно поздно, да и у нас есть кое-какая работа, которую нам предстоит выполнить. Я думаю, что вам может здесь стать неуютно. Давайте уйдем.

Джек последовал за ним к двери. Как раз, когда дверь за ними закрывалась, Джек услышал резкий пронизывающий звук, донесшийся из комнаты. Потом звук исчез.

— Часть процесса, — сказал Амос. — Я обещаю вам, что вы увидите его полностью. Но это первый и мы должны всесторонне его испытать прежде, чем освободить остальных. Они пробыли здесь очень долго.

Он привел Джека к другой комнате с голубой дверью и отпер ее ключом.

— Это ваша комната. Я приду за вами утром. Пожалуйста, отдыхайте и не беспокойтесь ни о чем, но во что бы то ни стало, подумайте обо все, что вы сегодня увидели и узнали. Дальше будет еще немало нового.

Выйдя из комнаты, Амос запер ее. Комната ничем не отличалась от таких же комнат в гостинице Холидей или в мотеле Говарда Джексона, если не считать, что Джек бы заперт на ночь.

Амос Брайт вернулся в производственную комнату, остановившись по пути еще раз. Остановился он, чтобы взять серебристый контейнер из другой комнаты с красной дверью. Он понес контейнер в производственную комнату. К этому времени жара ослабла, и все собрались у центрального стола. Амос сразу почувствовал их разочарование. Пока он подходил к столу, все молчали. «Насколько, плохо»? — протелепатировал он.

— Вернуть к жизни можно, но он поврежден, — ответил Хал. — Я не думаю, что мы сможем изменить программу, чтобы преодолеть повреждение.

— Мы можем попытаться, — перебил Сияющий Черный.

— Мы должны, — сказал Сияющий Белый.

Амос поставил серебристый контейнер в головах существа. Он осмотрел тело и увидел пятна.

— Это сделала влага? — спросил он.

— Возможно, — сказал медный человек номер один. — Но это также могло произойти и при вводе электричества. Мне придется сегодня ночью отправить на базу разведывательный зонд и доставить сюда еще некоторые инструменты. Я думаю, что мы потеряем этого солдата. В любом случае он не годится для наших целей. — Он повернулся и вышел из комнаты.

Амос открыл серебристый контейнер. В нем были, два стеклообразных флакона, сделанных в форме слезинки. Медный человек номер два подошел и притронулся к ним. Они стали светиться. Потом медный человек провел указательным пальцем по полосе глаз тела на столе.

— Вы так и будете делать вставку? — спросил Сияющий Черный.

— Мы должны, — ответил Амос. — Это технологический процесс даже при повреждении.

Медный человек втиснул один флакончик-слезу в глазную щель и противоположный бок тела мужчины затрепетал. Тогда он втиснул другой флакончик, и затрепетал другой бок тела. «Хорошо», — сказал медный человек. Они все с ним согласились. Затем он извлек небольшой красный, пламенеющий булыжник из-под головы солдата и передал его Амосу.

Хал и Гарри подкатили узкий стол вплотную к центральному столу и переложили тело на него. Затем, они перенесли тело в отдаленную часть комнаты и поместили на одну из коек. Конический светильник над койкой бы выключен, из его света выделился белый луч, потом он разделился на два луча, и они проникли в глазные щели. Другой луч голубого цвета выделился из света и стал pacширяться, пока не покрыл верхнюю часть торса мужчины. Наконец, появился третий, мерцавший густо зеленого цвета, появился и стал расширяться, пока не заключил в себя все тело.

А у центрального стоял Амос Брайт укладывал маленький красный, пламенеющий булыжник, размером с мяч для гольфа, в серебристый контейнер. Медный-два, Сияющий Белый, Сияющий Черный собрались вокруг контейнера, каждый из них, вытянув руку, коснулся булыжника. И все они телепатировали одну и ту же мысль: домой.

Глава тринадцатая

Под бульканье воды, льющейся я бассейн, Джо Финли сдавал карты. Сегодня они были партнерами с Артом Перлманом. Он любил играть в паре с Артом, потому что тот был не только искушенный картежник, но и спокойный человек, не наскакивающий на другого, если тот допускал ошибку. Джо это очень устраивало, потому что он бы очень чувствителен к критике: как актер он всегда воспринимал ее близко к сердцу.

Пока другие разбирали свои карты, Джо налил из термоса чашку лимонада, бросил в рот пилюлю. Одним глотком он проглотил ее и продолжил игру в карты.

Арт Перлман поглядывал через стол. «Это мужественный человек», думал он. «Не знаю, как бы я реагировал, если бы у меня была лейкемия». Арт усмехнулся при этой мысли, потому что смерть, для него не была незнакомкой. Он прожил рядом с ней бею свою сознательную жизнь. Началось все на улицах деловой части Бруклина. Артур Перлман был третьим сыном Абрахама Перлмана, изготовителя матрацев. Его старший брат погиб во время первой мировой войны на каком-то, богом забытом, поле боя во Франции. Он был похоронен там же и никто из их семьи никогда не видел его могилы. Второй брат Арта закончил городской колледж и учился в медицинской школе. Шел 1923 год. Арту было шестнадцать лет, и он был дитя улицы. Проходили двадцатые годы, и шел третий год сухому закону. После гибели старшего брата Сэма его родители вели замкнутый образ жизни. Большую часть своих денег они тратили на оплату учебы брата Гарри. Арта они списали со счетов, как неуправляемого сына. Они были попросту слишком усталы, чтобы следить за ним.

Первое поколение, третий по рождению — так Арт оглядывался на свое детство и выбранную профессию. «Я был как раз там, в неверном месте, в нужное время», — думал он.

Неверным местом бы Браунвильский район Бруклина. Нужным временем был сухой закон. Его первой работой стала разгрузка контрабандных спиртных напитков из Канады, проделавших путь от Лонг Айленда до Бруклина. Контрабандное виски доставлялось на Лонг Айленд на судах контрабандистов. Платили хорошо, и он зарабатывал в несколько часов ту плату, за какую его отцу приходилось трудиться весь день. В хорошую ночь он мог даже получить премию.

Следующим шагом стала доставка контрабанды в клубы. Он стал этим заниматься, когда ему уже было восемнадцать. К этому времени, и он входил в организацию, которая контролировала всю контрабанду в прибрежных районах Бруклина. Она возглавлялась итальянцами и евреями. Такое название, такие, как «Мафия» появилось позднее. В те дни, такие группировки были просто шайками.

Когда Артуру было восемнадцать, отец его уже вышел из состояния депрессии и он мог, разобраться в образе жизни сына. Артура отправили в городской колледж, где он стал учиться на бухгалтера. Отец принудил его пообещать, что он завершит учебу и будет держаться подальше от «мерзавцев». Арт сдержал первую часть обещания, но не сдержал его вторую часть. Его фактически поощрял учиться главарь шайки… некий Анжело Соррокко. Анжело был эмигрантом и «большие парни» выделили ему небольшой участок Бруклина. Он был исполнительным, как солдат, и всегда следовал приказам. Он предвидел, что настанет время, когда шайке понадобятся образованные люди, которые к тому же будут пользоваться доверием организации. «Учись, Арти, становись бухгалтером, становись адвокатом… Используй свои еврейские мозги, и, я, даю слово, что у нас для тебя найдется местечко, когда ты закончишь учебу».

Тем временем Артур получил постоянную работу в одном из ночных клубов в деловой части города у кассового аппарата. Ко времени окончания учебы началась Великая депрессия. Днем он был дипломированным гражданским бухгалтером, а ночью взимал деньги с полутора десятков клубов в Бруклине и Манхэттене. Когда в 1933 году бы отменен сухой закон, Артур Перлман открыл собственную бухгалтерскую фирму. Его единственными клиентами были различные дельцы бруклинского «Семейства». Многие финансовые дела бруклинской организованной преступности прошли через руки «Артур Перлман Д.Г.Б.». '

Смерть подступила вновь, когда на секретной встрече в Атлантик Сити была создана новая компания. Позднее она была известна под названием «Убийство инкорпорейтед». Артуру Перлману обеспечили работу по управлению ее финансами, но, кроме того, он участвовал в разработке системы тарифов и методологии оплаты услуг компании.