Проклятие Шалиона

х подошла к постели и, наклонившись над ним, положила ладонь на его влажный холодный лоб.

– Я боялась, что у вас жар, – сказала она, – а вы дрожите от холода.

– Я… замерз… да. Наверное, ночью сползло одеяло.

Она дотронулась до его плеча.

– Ваша одежда промокла насквозь, – заметила и прищурила глаза. – Когда вы последний раз ели?

Он не смог вспомнить.

– Вчера утром, кажется.

– Ясно, – на мгновение Бетрис нахмурилась, затем развернулась и вышла.

Через десять минут появилась служанка с большим металлическим листом, на котором дымились горячие угли. Еще через несколько минут прибыл слуга с ведром горячей воды, которому было приказано вымыть Кэсерила и уложить в постель в сухой теплой одежде. И это тогда, когда весь замок, казалось, ополоумел, готовясь к похоронам. Всем одновременно – и леди, и кавалерам – требовалось мыться и переодеваться, чтобы предстать на людях во всеоружии. Кэсерил ни о чем не спрашивал. Слуга только-только закончил одевать его, когда снова появилась Бетрис с фарфоровой мисочкой на подносе. Оставив дверь открытой, она уселась на край кровати с ложкой в руке.

– Ешьте.

Это был хлеб, намоченный в горячем молоке с медом. Изумленно открыв рот и проглотив первую ложку, Кэсерил оперся на подушки.

– Я не настолько болен, – в попытке восстановить свое достоинство он отобрал у Бетрис плошку; она не возражала и сидела на кровати молча, пока он ел. Кэсерил почувствовал, как он, оказывается, был голоден. Все съев, он понял, что ему больше не холодно.

Бетрис удовлетворенно улыбнулась.

– Теперь цвет вашего лица нравится мне куда больше. Уже не такой призрачный. Хорошо.

– Как принцесса?

– Намного лучше. Она была… совсем убита. А теперь, после того как с ее плеч спала эта невыносимая тяжесть, на нее радостно смотреть.

– Да, я понимаю.

Бетрис кивнула.

– Сейчас она отдыхает, пока не пора будет одеваться, – она забрала из его рук опустевшую плошку, поставила ее рядом и понизила голос. – Кэсерил, что вы делали прошлой ночью?

– Ничего. Правда.

Ее губы сердито сжались. Но зачем было перекладывать на ее плечи этот груз? Признание облегчит его душу, но вдруг ей придется давать показания под присягой?

– Лорд ди Ринал говорит, вы заплатили пажу за крысу. Это и заставило, по словам ди Ринала, лорда ди Джиронала ворваться к вам в комнату. Паж сказал, вы хотели ее съесть.

– Ну да. Это не преступление, когда человек хочет съесть крысу. Маленький праздник в память об осаде Готоргета.

– Да-а? Но вы же только что сознались, что не ели со вчерашнего утра?

Бетрис поколебалась и продолжала:

– Горничная говорит, что в вашем горшке, когда она выносила его утром, была кровь.

– Демоны Бастарда! – Кэсерил, улегшийся было на подушки, снова сел. – Есть ли хоть что-нибудь святое в этом замке, не подлежащее обсуждению? Человек что, не может считать своей неприкосновенной собственностью даже ночной горшок?

Она протянула руку.

– Лорд Кэс, пожалуйста, не шутите так! Насколько вы больны?

– У меня