Проклятие Шалиона

казать посильную помощь. Нашла ли Бетрис другой нож? «Я не вынесу этого».

Он сжался в комок и закрыл глаза.

Кэсерил еще лежал в постели, прерывисто дыша, чуть не всхлипывая, когда в коридоре раздались тяжелые шаги и его дверь с шумом распахнулась. Голос канцлера ди Джиронала прорычал:

– Я знаю – это он! Это должен быть он!

Шаги остановились в изножье кровати, и кто-то сорвал с Кэсерила покрывало. Он повернулся и увидел над собой застывшее в изумлении седобородое лицо ди Джиронала.

– Ты жив! – воскликнул тот. В его голосе звучало негодование.

Полдюжины придворных, в которых Кэсерил узнал приспешников Дондо, склонились над кроватью. Их руки лежали на рукоятях мечей, словно собираясь исправить эту ошибку. Рей Орико, в ночной рубашке, в стареньком плаще, который он придерживал руками у горла, стоял позади остальных. Орико выглядел… странно. Кэсерил сморгнул и протер глаза. Некое подобие ауры окружало рея, но не светлой, а темной. Орико был словно окружен темнотой – облаком или туманом. Эта аура следовала за всеми его движениями, словно одеяние.

Ди Джиронал прикусил губу. Глаза его прожигали лицо Кэсерила.

– Если не ты, то кто? Должен же был кто-то… кто-то близкий к… Чертова девчонка! Гнусная маленькая убийца! – он резко повернулся и вылетел прочь, коротким жестом приказав своим людям следовать за собой.

– Что случилось? – приподнявшись, спросил Кэсерил у Орико, который тоже собрался выходить.

Орико обернулся и, разведя руками, недоуменно ответил:

– Свадьба отменяется. Дондо ди Джиронал около полуночи был убит при помощи смертельной магии.

Кэсерил открыл рот, но все, что он смог сказать, было слабое «ох». Изумленный, он упал на подушки, а Орико поспешил за своим канцлером.

«Я не понимаю».

«Если Дондо убит, а я жив… значит, мне не было даровано чудо смерти. Но ведь Дондо убит! Как?»

Только если кто-то вырвал Кэсерила из лап смерти и сам занял его место. Внезапно он пришел к тому же выводу, что и ди Джиронал.

«Бетрис?»

«Нет, о нет!»

Он вскочил с постели, тяжело упал на пол, но упрямо поднялся на ноги и потащился за разъяренными и обескураженными придворными.

Поднявшись в свой забитый людьми кабинет, он услышал рев ди Джиронала.

– Тогда вытащите ее сюда, чтобы я сам мог увидеть ее! – рычал тот на взлохмаченную и перепуганную Нан ди Врит, которая закрывала собой проход в покои девушек, грудью защищая от врага последние рубежи. Кэсерил чуть не вскрикнул от облегчения, увидев за спиной Нан сердито нахмурившуюся Бетрис. Если Нан ди Врит была в ночной рубашке, то девушка была полностью одета – в том же зеленом платье, что и накануне вечером, бледная и осунувшаяся. «Спала ли она? Но она жива! Жива!»

– С какой стати вы подняли такой шум, милорд? – холодно спросила она. – Это совершенно неуместно и несвоевременно.

Рот ди Джиронала приоткрылся, он подался назад. Потом стиснул зубы.

– Где принцесса? Я должен ее видеть!

– Она уснула впервые за несколько дней. И я не собираюсь ее беспокоить и никому