Мятежный дом (СИ)

— А что… у вас мужчина может быть секундантом в женском поединке?

— Легко. А в Империи — нет?

Бет наморщила лоб. Леди Констанс была категорической противницей дуэлей, и ей успешно удалось искоренить этот пережиток язычества в своих владениях. Посему ее приемная дочь не знала тонкостей имперского дуэльного кодекса. Но по литературе и головидео она не могла припомниить случаев, чтобы секундант-мужчина заканчивал за женщину поединок. Разве что…

— Разве что противник тоже мужчина, — неуверенно сказала она.

— А в чем разница? — удивился Плато.

— Ну… предположительно, женщина слабее.

— В любом поединке кто-то слабее, — удивился юноша.

— Ну, женщина слабее заведомо.

— Ты заведомо слабее Эли. А она ведь тоже девушка, так? Странные какие-то у вас в Империи правила.

— У нас в Империи?

— Э-м-м… у них в Империи.

На самом деле Бет очень порадовала эта оговорка.

— Но ты понимаешь, в чем дело, — продолжал Плато. — По всем нашим правилам, секундант может вступить в бой только тогда, когда поединщик уклонился от боя… струсил, проще говоря. Или когда он уже не может продолжать бой. Физически.

— Плато, я уклоняться не буду, — сказала Бет.

— Тебе придется размазать их по стенке.

— С удовольствием.

— А ты умеешь биться врукопашную?

— Э-э… ну, тут все сводится к тому, чтобы попасть кулаком по лицу противника?

— Не обязательно кулаком, — Плато встал. — Есть ещё ноги. И локти. Пошли в зал.

В зале он поставил Бет против себя и попросил принять боевую стойку. Бет восстановила по памяти то, что она видела в фильмах, и встала.

— Плохо, — резюмировал Плато. — Локти торчат в стороны, не защищают корпус, — он легонько, но больно ткнул Бет пальцем в бок. — Кулаки слишком низко, не защищают голову. Тебя ничему не учили.

— Ну, научи.

— За шесть часов?

— Я не такая тупая, как может показаться со стороны. И потом… я ведь все равно должна проиграть.

Плато прикрыл глаза рукой. Потом сказал:

— Ладно. Я постараюсь, чтобы тебя сегодня вечером не убили… даже нечаянно.

Вечером после ужина бет опять собрала свиту.

— Дамы и господа, — сказала она. — Послезавтра мой дядя возвращается с орбиты. Это значит, все свои «дела чести» мы должны закончить завтра. Поэтому я вызываю Элинор Огата и Дэйлу Сонг на поединок, Завтра, в шесть утра.

Все изумленно вытаращились на Бет.

— Но почему? — спросила наконец Дэйла.

— Потому что вы, голубушки, меня подставили. Чем бы ни кончился ваш дурацкий поединок, с дядей объясняться мне. Вы и его подставили: если кто-то из вас покалечится или погибнет, ваши родственники будут предхъявлять претензии ему.

— А если кто-то погибнет или покалечится в поединке с тобой — не будут?

— В поединке со мной никто не погибнет и не покалечится, — сказала Бет. — Поскольку я тут оскорбленная сторона, я и выбираю оружие. Бьемся на кулаках. Без защитных средств. Пока один из поединщиков остается на ногах.

— Я не согласна, — Эли встала. — Нет ничего отвратительнее дерущейся женщины!

— Ты же ударила Дэйлу. — Бет встала руки в боки.

— Я отвесила ей пощечину, как она того заслужила… Это другое дело!

— Да? Ну так я тебе навешаю затрещин и скажу, что это другое дело.

— Кулачная драка — отвратительна! Я не буду в ней участвовать!

— Ах вот как… — протянула Дэйла. — Тогда я, пожалуй, откажусь от поединка с тобой. С трусливыми маменькиными дочками не дерусь.

На секунду в Бет трепыхнулась надежда: неужели эти две так и отложат поединок? Но Огата-младшенькая вскинула подбородочек и сказала:

— Хорошо. Я пинимаю ваш вызов, сеу Шнайдер-Бон. Назовите своего секунданта.

— Плато Мардукас, — сказала Бет. — Имя твоего секунданта?

Тут Элинор поняла, что попалась. Кто такой Плато — она прекрасно знала.

— Это нечестно! — вырвалось у нее.

— Отчего вдруг? — спросила Бет.

— Ты… ты все подстроила!

— У тебя есть путь к отступлению. Откажись от поединка с Дэйлой. Все равно ведь придется. Ну, допустим, побьешь меня — но ведь Плато побить не сможешь?

Новое движение подбородка вверх. Тик у нее, что ли, — с раздражением подумала Бет. Она искренне надеялась, что при виде Плато эта красотка испытывает те же чувства, что Бет — при виде неё. И боится не меньше.

— Я буду сражаться с вами, — проговорила она наконец. — Хотя мне жаль, что все видам благородного боя вы предпочитаете отвратительную драку… Если бы вы выбрали флорд…

— Стушай, ты…! — не выдержала Бет. — Ты, наверное, много смотрела классных фильмов про благородные поединки — но спорю на что угодно, ни разу в натуре не видела человека, разделанного флордом! А я видела, представь себе — и это была моя собственная мама! Так что прекрати пороть глупости про благородное и неблагородное оружие! Или ты бьешься, или нет.

— Сеу Элисабет, я принимаю ваш вызов! Пусть моим секундантом будет то, кто сам захочет. Если же такого человека не окажется, я буду биться в одиночку.

— Я пас, — быстро сказал Кориолано.

— Думаю, мы сэкономим много времени и сил, — вмешалась Дэйла, — если одна из нас будет секундантом другой. Кто пойдет драться первым — кинем жребий.

На том и порешили.

Плато сказал, что перед поединком хорошо бы как следует выспаться. Как следует, — пояснил он, — это не меньше десяти часов.

Ничего из этого не вышло. Бет не могла заснуть до 28 часов, к аогда наконец заснула — ей снилось, что дуэль она проиграла, но каким-то образом ухитрилась при этом убить Дэйлу, так что теперь ее будут сечь в глайдер-порту, и не кто иной, как Плато.

Она своим метаниями разбудила Белль, и та предложила ей снотворного — но Бет, боясь проспать, отказалась.

Ей все-таки удалось заснуть — но когда будильник пропищал пять, она встала с тяжелой головой и противным сосущим страхом под ложечкой.

В половине шестого она спустилась в зал и начала, как учил Плато, разминаться. Отрабатывала перед зеркалосм правильную стойку и четыре удара, которые показал ей вчера Плато: джэб, хук, апперкот, лоу-кик. Вспоминала его наставления: пока одна рука бьет, вторая прикрывает голову… Удар с «передней» руки — быстрый и хлесткий. Удар с «задней» — тяжелый, с разворотом корпуса и вкладыванием веса.

— Неплохо, — сказал, входя, Плато. — Эх, мне бы тебя потренировать месяцок…

Бет пошевелила плечами, скривилась, подошла к «груше» — и почему тренировочные манекены зовут «грушами»? Совсем непохоже.

— Не особенно усердствуй, — предупредил плато. — Кулаки не разбей.

До дуэли отавалось пятнадцать минут.

— А почему еще нет никого?

— Н-ну… считается, что приходить раньше — дурной тон. Опаздывать — тоже. Если приходиь раньше — могут подумать, что нервничаешь. Позже — могут подумать, что трусишь.

— Я подумала и решила, что мне как-то все равно, что они подумают.

— Правильно. Бей в корпус.

Бет ударила в корпус, в солнечное сплетение, как учил Плато. Плоховато ударила: глаза манекена загорелись зеленым, а не красным, как загорелись бы при хорошем ударе, способном выбить из противника дыхание.

— Вес, — сказал Плато. — Вкладывай вес.

Бет попробовала вкладывать вес — и добилась от манекена одного красного огонька и зуммера.

Двери открылись, в зал вошли Дэйла и Эли в сопровождении полудесятка ребят из «свиты».

Значит, нервничают, — подумала Бет.

— Доброе утро, — сказала она.

Дэйла ответила на приветствие — и зевнула, прикрыв рот широким вышитым рукавом. На ней была просторная дрмашняя туника до колен и тапочки. Розовые. С помпонами.

Эли оделась в нечто мундирообразное цветов клана — синий и черный. На рукаве был герб: цветущая ветка сакуры. Она, в отличие от Дэйлы, церемонно поклонилась.

— Жребий? — спросила Бет.

Плато достал из кармана монетку — имперскую драхму.

— Орел, — сказала Дэйла. Эли пожала плечами: решка так решка.

Плато подбросил монету, наступил. Убрал ногу.